Юрий Манаков - Мультипликатор

Через пару минут ко мне присоединилась Юка и, исполняя приказание, начала, время от времени повизгивая от удовольствия, плавать по-собачьи на мелководье. Наши водные процедуры продолжались примерно полчаса. Затем мы оккупировали участок пляжа и полежали на солнцепеке. Лепота.

Но все хорошее рано или поздно кончается. Прозвенел мой внутренний будильник, я вскочил и стал одеваться. Моему примеру последовала Юка. Закончив с облачением, подхватил рыбину и отягощенный добычей полез вверх по осыпи. Отдохнувшие и довольные мы попали на самый разгар подготовки к завтраку.

Как я и подозревал, чавыча вызвала нездоровое оживление среди аборигенов. Мастер с племянником, купец и его приказчики вскочили на ноги, а Акита даже отшатнулась в ужасе, но я рыкнул на нее рассерженным ягуаром, шмякнул тушку на стол и строго посмотрел поварихе в глаза. Желание перечить у нее, также как и у остальных, словно ветром сдуло. И это правильно.

Лишь только женская часть приступила к приготовлению трапезы, я подхватил один пенышек и кивнул мастеру и купцу взять себе тоже самое и следовать за мной. Затем направился в дальний конец поляны, где и пристроил седалище вдалеке от посторонних ушей. Рядом разместили свои чурбаки Ригни и Спат. Подобно тени за мной последовала Юка и, как только я присел, встала за спиной с неумолимостью мойры, в полной готовности рвать и убивать, сохраняя мою драгоценную жизнь, пусть даже ценой своей собственной. Судя по тому, как время от времени мои собеседники поеживались и опускали глаза, я ясно представлял, как посверкивая огнем своих зеленых глаз, она переводит взгляд с одного мужчины на другого. Красота это страшная сила, а если на нее накладывается и элемент мистики, и животного магнетизма, то против такого напора устоять невозможно никому.

Я в свою очередь оглядел мастера и купца внимательным взглядом и поинтересовался.

– Ну и как? - Мастер кашлянул в кулачок и попросил.

– Можно участвовать в нашем разговоре моему племяннику? - Я кивнул. Ригни повеселел и повелительно махнул рукой, приглашая Врона присоединяться.

Племянник подтащил себе седалище, но садится не стал. На его плече висела котомка, из которой выглядывал свернутой трубочкой большой лист пергамента. Судя по его размерам мне предстояло ознакомиться с очередным произведением местного картографического искусства. А это дело требовало подготовки и бережного отношения.

Я кивнул своим собеседникам оставаться на месте, а сам отошел к своим вещам. Достал из чехла лобзик. Выбрал подходящую сухую лесину и кусок четырехметровой длины аккуратно разобрал на доски и чурбачки. Затем под прицелом внимательных глаз собрал из этого материала вполне приличный стол. После чего убрал лобзик в футляр и махнул рукой Ригни и Спату пересаживаться на новое место.

Все это время Спат наблюдал за моими манипуляциями круглыми глазами и раскрыв от удивления рот. Именно на него мои действия произвели наибольшее впечатление. Наконец, он гулко сглотнул, подошел к столу и осторожно провел пальцем по поверхности доски. Его восхищение можно было понять. Поверхность среза имела состояние зеркального блеска. Здесь не требовалось ни работа рубанком, ни какая-нибудь другая шлифовка. Абсолютно идеальная плоскость, лишь с небольшими щелями на стыках досок. Для него все это выглядело как настоящее чудо… да и для меня тоже.

На таком столе можно с удобством и без проблем расстелить пергамент. В свою очередь, Врон правильно оценил мои приготовления и не заставил себя долго ждать.

Как только лист пергамента развернули и закрепили по углам маленькими чурбачками, я приступил к изучению красочной картинки. А посмотреть было на что.

На карте была показана местность с севера на юг - от города Вень до храма Сосны и с запада на восток - от не очень понятной линии перегораживающую долину в предгорьях до маленькой деревушки по названию Олка на левом берегу Чайны, напротив устья большой реки. Из неизвестных мне особенностей я увидел пометки нескольких населенных пунктов, из которых обращали на себя внимание два. Первый город имел имя Ошка и находился почти в центре листа на берегу озера, из которого вытекала Чайна. Второй город назывался Покинутым. Он обретался на расстоянии около двухсот километров к югу от первого. Все четыре угла карты представляли собой 'белые пятна'. Что там и как там, тому кто рисовал сие произведение искусства было неведомо. Юго-восточные и северо-восточные углы карты тоже оказались пустыми. Оно и понятно - непроходимые джунгли и смертельно опасная пустыня. Северо-западный и юго-западный углы занимали горы многокилометровой высоты - куда нормальному человеку путь заказан. В общем, почти все, что было отображено на карте понятно… За малыми исключениями. Чтобы прояснить их суть я ткнул пальцем в маленькое пятнышко рядом с подписью города 'Ошка'. На карте имелись еще три таких значка и в их расположении мне показалось что-то знакомое.