Юрий Манаков - Мультипликатор

Проснулся рано утром в отличном настроении, несмотря на то, что всю ночь снились кошмары. Но кошмарные сны были какие-то неправильные. В нормальных снах-кошмарах бежишь, бежишь и никак догнать не можешь. У меня же, что ни эпизод, то 'happy end'. Гора трупов, море крови… а у меня, любимого, ни единой царапины. Вот, что значит беспредельное самомнение и высокая квалификация бойца поединщика. Хмыкнув, с удовольствием сделал потягушеньки и выпрыгнул из постели.

Услышав мою суету, в проем двери заглянул старик. Ну, надо же, не умер, курилка - живучий оказался. Может по тому и дожил до преклонных лет. Но видок у него был еще тот! Вся правая сторона лица перекошена и раздута, - в результате трех укусов она в два раза превышала левую. Стоять же он мог только согнувшись, весь передок у него ниже пояса вздуло так, что причинное место выпирало заметным валиком. И это, несмотря на то, что на нем была надета свободная юбка, типа саронга. Под ней очень много свободного места между тканью и телом.

Низко кланяясь, старик жестом пригласил на выход. Выглянув наружу, сразу обратил внимание на вчерашнюю недоработку. Я забыл оттащить подальше трупы колдунов. Это нужно поправить.

Поймал за руку, пробегавшую мимо крестьянку, и вместе со стариком подошел к первому трупу. Перевернул лицом к земле, взял за ноги и кивнул девице хвататься за руки. Крестьянка слиняла с лица, но перечить не стала. Так, в два захода, мы аккуратненько оттащили шаманов на край поляны.

Затем вытер руки о траву, вернулся к хижинам и старик заковылял впереди, указывая дорогу к столу. Я зашел вслед за ним в уже знакомую хижину и устроился на том же месте, где вчера. Крестьянки шустро стали расставлять мисочки. Причем, не повторяя вчерашних ошибок, - на столе появилось только то, что я признал съедобным ранее.

В этот раз поглощал пищу вдумчиво и с расстановкой. Торопиться вроде было не куда, хотя жизнь на вулкане, - это не для меня. Тем более что, когда произойдет убийственный катаклизм, всем моим талантам грош цена. Так сказать, - верная смерть! Как в эпицентре атомного взрыва. Если прорвет крышку биореактора, добежать до границы леса я скорее всего не успею.

Все время пока завтракал, старик простоял напротив в полусогнутом состоянии, скрестив руки и прикрыв ими низ живота. Каждый раз, когда мой взгляд останавливался на его руках, старичок непроизвольно вздрагивал и прикрывал причинное место еще плотнее. Один раз я заглянул в его глаза и видел в них плохо скрываемый страх. Что ж, его можно было понять. Сначала появились два крутых. Поизгалялись чуток… И появился третий крутее прочих. Этот почему-то ведет себя пока мирно. Поневоле появится дрожь в коленках в ожидании привычного мордобоя.

Наконец, завершив построение здания насыщения, я перешел к десерту и в благодушном настроении, не переставая жевать, задал первый вопрос.

– Кто были эти двое? - старик сморгнул, замешкался и после продолжительного молчания ответил.

– Диахеты. - Я вопросительно выгнул бровь и старче пояснил, - лесные шатуны, беспощадные черные колдуны.

– Так, ну и чего им было нужно в деревне?

– Покуражиться зашли. Скучно им в лесу.

– И только?

– Ну, и семя свое оставить, конечно. Они это любят. - Я подумал, что это любят все, и непроизвольно бросив взгляд на выпуклость под его саронгом и его нерабочий инструмент, закончил мысль, - вот только получается далеко не у каждого. Хмыкнул и, почувствовав, что старик чего-то не договаривает, продолжил допрос.

– И все?

– Мальчишку, старшенького, забрали бы с собой.

– Зачем?

– У него есть дар.

– Что за дар такой?

– Не знаю. Они просто говорят - дар. - Я покивал и решил сменить тему разговора.

– Куда идет продукция с огородов? - и ткнул пальцем себе за спину.

– Один раз в пол-луны приходят родичи. Они забирают все. Если есть кто виноватый, приводят и оставляют здесь.

– Много родичей-то? - старик надолго задумался. По личному опыту я знал, что такой вопрос местное население приводит в ступор, приготовился к продолжительному ожиданию и невнятному ответу. Но старик ответил неожиданно быстро, хотя ответ дал все-таки своеобразный.

– Как листьев в лесу, - и посмотрел на меня с гордостью. Поэт, блин! Тютчев, мля! Но я не стал бить его по лицу - у каждого свои недостатки. У старосты поселка оказалась художественная натура. Бывает. Вздохнул, успокаиваясь, и поинтересовался.

– И чем занимаются? - дедуля почесал в затылке и с долей неуверенности протянул.