Александр Игнатов - На земле и на небе. Том 1

Члены клуба выбирались весьма загадочно. Людям приходили письма с просьбой «проявить свой талант в пользу государства». Подробное содержание таких писем не было широко известно. Члены клуба соблюдали правила секретности, вплоть до мелочей. Им самим было не понятно, что кто-то оценивает их в различных областях, и, как они понимали далее, не ошибается. Членство клуба давало своим избранникам большие привилегии: квартиры, ежемесячные премии, финансирование работ в клубе, путешествия. Привилегии носили тоже загадочный характер. Их можно было попросить в любой момент лично у вестителей клуба. Не было ни одного случая, чтобы член клуба попросил нечто большее, чем отличные условия для своей работы, и приемлемое вознаграждение. Часто, один из вестителей клуба, ходил по гардеробному залу и вкладывал в карманы одежд пачки денег, согласуя свои действия со списком. В стенах старинной усадьбы было много непонятного и чудесного. Членам клуба был не совсем понятен механизм оценки их работ, но недооценки своих работ со стороны таинственного руководства – не чувствовали.

Режим работы «Римского сада» был разбит на два периода: рабочий и дни заседаний. В рабочий режим различным группам инноваторов, одиноким философам, таинственным художникам и фантастическим архитекторам, в общем, всем избранным, круглосуточно представлялись площади оборудование для работы в усадьбе. Члены клуба могли спокойно приехать сюда на специальных серых автобусах непонятной марки. Каждый час они отправлялись с тайных стоянок, которые буквально окольцовывали город. Дни заседаний объявлялись заранее и сообщались путем рассылки писем с зашифрованными кодами действий. На заседаниях обсуждались новые смелые идеи, которые требовали широкой внутренней огласки. О такой широкой огласки мог попросить у вестителя любой избранник, в любое время. На широких заседаниях собирались абсолютно все члены, а на закрытых – только группы инноваторов определенного направления. Заседания вел старший веститель.

Все знали, что вестители, иначе работники клуба, лишь посредники между неким таинственным начальником. Никто не видел его. А на прямые вопросы членов клуба, адресованные вестителям, каждый раз получали ответы в виде молчания. Все думали, что данный клуб – некая государственная организация, спецслужба. Хотя не раз высказывались предположения, что какой-то богатый олигарх, пародируя атмосферу всевозможных тайных европейских обществ, создал под видом клуба частный изобретательский центр. Были и предположения о сектантстве, но они быстро развеялись, так как только во всю стену гардеробного зала красовался флаг российской федерации, на котором крошкой из драгоценных камней был написан гимн родной страны. А богатые научные и художественные библиотеки внушали только уверенность, что все здесь, работают на пользу государства.

В клуб было запрещено приезжать на своих машинах и даже на такси. Запрещено говорить о своем членстве родным. Запрещено пропускать общие заседания и приводить кого-либо с собой. Тут же, в подземной типографии печатались законченные научные труды, подробные чертежи разработок. Результат работы отдельного человека, отдельной группы показывался всем членам. В малых подземных цехах изготавливались уменьшенные макеты изделий и опытные образцы. В дальнейшем, трудолюбивые вестители складывали все разработанное в черные ромбовидные контейнеры различных габаритов, но куда они потом перевозились, никто не знал.

Снаружи здание клуба напоминало скорее музей, чем нечто серьезное: чистые блестящие окна, ярко-белые стены, позолоченная лепнина на колоннах у центрального входа. Тишину прерывало лишь пенье птиц, создающее атмосферу умиротворения и отдыха. Людей увидеть было практически невозможно. Охраны не было, хотя было установлено не скрытое видео наблюдение. Здание окружали множество аллей с ровными асфальтовыми тропинками. Они уводили, казалось в сказочные леса, ведь старая усадьба имела свой лесной парк в радиусе пары тройки километров. И невозможно догадаться, что сюда приезжает множество людей, да еще и для работы. Не было ни одной урны, ни лавки в парке, и рядом со зданием. Даже уличные декоративные фонари были малочисленны.

Клуб имел свою разветвленную сеть, с центром в России, и имел семь филиалов по всем миру. В каждом из филиалов, организация была такая же конспиративная, как и в центральном святилище науки и идей. Но было и отличие: в филиалах не было крупных производственных мощностей и, навязываемый там, идеологический обман был тесно связан с патриотической идеологии той страны, в которой он находился.