Юрий Манаков - Эпилятор

Все это мельтешение лиц сливалось в однотонную картину, своеобразный коллаж из лиц и событий. И в памяти застряли лишь отдельные эпизоды. Например, некоторых бандитов нашел за границей в Турции, Англии, Германии, Латвии, Польше, Саудовской Аравии. Большинство получили стандартную экзекуцию, но были и исключения. С Саудовской Аравией удивительно повезло. Оказывается очередной террорист подрабатывал курьером по перевозке денег. В настоящий момент он перекладывал пачки банкнот к себе в объемистый чемоданчик в присутствии неких ответственных лиц. Все происходило в шикарном офисном помещении, кажется, где-то в Медине. Я подождал пока отморозок щелкнет замками кейса и устроил всем присутствующим газават. Затем прошелся по всем комнатам Конторы, в своем фирменном стиле щелбанами, разбрасывая дурные головы по углам помещений.

Работал, как я проклятый, без перерыва и после одиннадцатого часа манипуляций руками, стало совсем не в терпеж… и по маленькому, и по большому. Решив, что двум смертям не бывать, а одной не миновать, заглянул в шикарную пустую квартиру одного отморозка. Организовал Ворота в туалетной комнате и с большим наслаждением исполнил естественные физиологические потребности. После этого зашел на кухню и в холодильнике обнаружил несколько бутылок кваса. Присел за стол и, попивая сладенькую водичку, дал себе слово, как можно скорее организовать свою 'малину' со всем необходимым запасом продуктов. И лучше не одну.

Отдохнув полчасика, поднялся со стула и, воспользовавшись удобным случаем, перескочил к себе на хату. Здесь прихватил, достав с антресолей, старое снаряжение: мешок с доспехом и холодным оружием, доработанным без применения современных технологий; заштопанную в двух местах кольчугу; железную перчатку; кое-какую мелочевку - типа фонарика с батарейками и моего любимого, универсального, швейцарского ножичка.

Не удержался и особо полюбовался на специальную латную перчатку на левую руку с кольчужной крагой до сгиба локтя, которая с успехом заменяла мне щит. Плод бессонных ночей и творческого вдохновения. Ее я дорабатывал последние пять лет с учетом лучших исторических примеров и личного опыта. У перчатки имелось много секретов. Она сама по себе являлась произведением искусства и очень опасным оружием. Например, с внешней стороны руки, выше запястья, крага была оборудована специальной металлической вставкой с вырезом. Им можно защемить меч или нож. После чего легким поворотом кисти клинок изымался у противника из руки. Дешево и сердито… Или, к примеру - ударом бронированного кулака я легко пробивал стену в два кирпича, не поцарапав костяшки пальцев. А при желании, мог пробить и четыре…

Выгрузив старый доспех в прихожей, вернулся на рабочее место и продолжил восстановление справедливости… А после пятнадцатого часа у меня открылось второе дыхание и я, сцепив зубы, воевал до победного конца.

В редких случаях оставлял инвалидов-недобитков. То, что некоторые нелюди оказались лишь искалечены, отнюдь не являлось актом милосердия. К недобиткам я еще вернусь и, если потребуется, доведу дело до летального конца, но я рассчитывал с их помощью выявить, так сказать, 'сочувствующих движению', которые тоже понесут заслуженное наказание.

На финише у меня слипались глаза от усталости и ныли мышцы рук. В целом, это можно охарактеризовать, как работа на износ. Очень хотелось есть, но усталость навалилась и затмила все. В конце двадцать восьмого часа голова звенела, как медный котелок, появилась нестерпимая резь в глазах и я просто мечтал о том, чтобы уронить медную посудину, хранящую серое вещество, на подушку.

Поставив последнюю точку на этой странице летописи событий и выйдя из Системы, подхватил в прихожей мешок со своим старым доспехом. Отдуваясь, на нетвердых ногах вскарабкался по лестнице и вывалился в общую залу. В углу на скамеечке встрепенулся, дремлющий Каро.

Уронив железо на пол и морщась от головной боли, спросил.

– Какое сейчас время суток, брат.

– Полночь, Панкрат, - ответил мой младшенький.

– Буду спать до полудня. Проснусь очень голодный. Пока не проснусь, не беспокоить.

Заглянув по дороге в туалет, заполз к себе в комнату, медленно разделся, упал в постель и, еще не коснувшись простыней, провалился в глубокий сон.

Сон был без сновидений. Проснулся голодным, бодрым, немножечко злым и отменно готовым к труду на благо старой и новой Родины. Сделав потягушеньки до хруста в суставах, лихо выпрыгнул из постели и быстро оделся. Выглянул в коридор и на душе потеплело. Моя команда, все кроме Дели, выстроилась у двери на кухню.