Кир Булычев - Инопланетяне

"Совсем духов не осталось"... "А где помада? Я вас спрашиваю - где помада? Вот моя пома-адочка"...

Но больше Доник ее не слушал. Он быстро сделал завтрашний английский и открыл "Динамику" Моранди, перевод с итальянского, ему Виктор Аркадьевич на неделю дал. И сказал, что без этой книги на олимпиаде делать нечего. В этом была хитрость - оба переводчика Моранди были в жюри олимпиады. Другой бы не догадался, а хитроумный Виктор Аркадьевич всегда узнавал обстановку вокруг олимпиады и говорил, что порой это важнее, чем сами соревнования. Недаром из его школы человек восемнадцать были уже лауреатами.

Не глядя, Доник подвинул к себе листок бумаги, брошенный на столе Катькой, и принялся выписывать из Моранди - для себя, потому что знал, если выпишешь - лучше запоминается.

Откладывая ручку, он заметил, что по рассеянности снова взял Катькину ручку. Он отбросил ее как маленькую гадюку и тут вспомнил, что собирался засветло обследовать место высадки пришельцев.

Он поднялся, проходя мимо сидевшей перед зеркалам среди своих сокровищ Катьки, протянул ей ручку и сказал:

- Не разбрасывайся.

- Ты что! - возмутилась Катька. - Зачем в сумку лазил?

- Я не лазил, - сказал Доник и поспешил прочь, чтобы не тратить время на перебранку.

- Только ненадолго, - сказала вслед бабушка, - скоро обедать.

Барбос увязался было за Доником, но Доник его не взял.

- Машин много, - сказал он коту, - задавят еще тебя.

Барбос смотрел на него так выразительно, что Доник пошутил:

- Я буду осторожен. И если мне предложат улететь на Альдебаран, я категорически откажусь.

При дневном свете сквер казался совсем другим. Куда меньше - мельче.

Трава уже пожухла, и листва тополей стала почти серой - во всем чувствовалась осень. Сквер был неухоженным, хотя сюда многие ходили утром на обеих лавочках сидели мамаши и бабки с колясками, а вечером сюда приходили собачники или любители распить. Мать уверяла, что когда-то сюда ходили целоваться - но Доник такого не застал.

Доник сразу прошел на то место, где погиб космический корабль - он думал, что какой-то след останется - примятая или выгоревшая трава.

Нет, ничего такого не было. Через поляну по траве шел ежик, спокойно шел, не таясь. Еще год назад Доник обязательно бы поймал ежика, притащил бы домой. А сейчас он только сказал ему:

- Шел бы куда подальше, попадешься малышам, замучают.

Он взял ежика, который вместо того, чтобы свернуться, спокойно лежал теплым животом на ладони и смотрел на Доника, и отнес его к густым кустам. Там отпустил. И подумал - какой красивый ежик! Вот вроде был глупое существо - колючки растут из спины, ноги короткие, а все равно красивый.

И тут Доник понял, что он не найдет на месте приземления никаких следов. Ведь взрыв был не обычный, а имплозивный.

Когда он вернулся домой, бабушка уже накрыла на стол, мать, которая пришла с работы чуть раньше обычного, уже вымылась и рассказывала бабушке, до чего докатился Ваганов из месткома. Доник пошел было мыть руки, но тут вошла Катька и сказала ему:

- Издеваешься, да?

- А что?

Катька держала в руке три совершенно одинаковые черные фирменные ручки с золотой надписью по-немецки.

- Зачем подсовываешь?

- Зачем мне подсовывать?

- А я говорю - ты нарочно, чтобы меня волновать!

- Ничего я тебе не подсовывал. Я вижу, что ты на столе забыла, вот и отдал. Зачем мне твои ручки?

- А зачем мне три? Может, их вообще миллион? Я у Багировой взяла, потому что она так и сказала - будет одна, одна на всю Москву, понял? На что мне три?

- Так отдай мне.

- Еще чего не хватало!

Катька тут же спрятала все три ручки в сумку, а Доник подумал, что надо будет расследовать загадку трех фирменных ручек. Но в тот вечер разгадать ее он не смог, надо было садиться за Моранди - но некуда спрятаться, потому что к Катьке пришли сразу две девицы:

Варфоломеева - дура почище Катьки и незнакомая спекулянтка шмотками.

Причем денег у этих куриц нет, и они все время устраивают ченьч и базарят. На кухню тоже не пойдешь - там Салима устроила очередную стирку, а в большой комнате телевизор на полную громкость. Но лучше при телевизоре, чем в щебетанье интеллектуалок из швейного техникума.

Доник уселся с книгой в угол, но с трудом понимал, что пишет Моранди.

Вдруг бабушка сказала:

- Вера, спасибо, что ты мне шерсть принесла.

- Ага, - сказала мать, которая уже впилась в телевизор.

Потом минут через десять, когда случилась какая-то пауза в действии, мать спросила: