Лина Кирилловых - Идущие. Книга I

Где-то там должна быть мама.

Он вскочил было на ноги, но тут же снова рухнул в песок, давя коленями рассыпанные ягоды. Попался, сдал себя. Придурок! Сейчас она поймёт, что кто-то здесь не совсем непомнящий. Впрочем, она же сама не помнит, ничего не помнит, никого, и его – но, может, так же, как и он, притворяется? Маленькая рука легла ему на плечо.

«Ты чего?» – испуганно спросила Лучик, опускаясь рядом.

«Это мой город, – не в силах сдержаться, забормотал он. – Ты представляешь, это мой родной город… – и сделал жалкую последнюю попытку как-то исправить беду. – Я, наверное, спятил. Почему я так его назвал?»

В окрестностях его родного города спокон веков не было ни одного холма.

«Потому что он необычный, – Лучик обняла его за плечи, а он дико смотрел ей в глаза. – Подстраивающийся. Оборачивается для каждого определённой стороной. Теперь мне это ясно. Я ведь тоже увидела… кое-что родное. Я хотела привести сюда другого, незнающего человека, чтобы понять, что мне сказала по поводу города рыжая: „Под этими холмами – самая большая дверь из существующих“. Чтобы сравнить то, что вижу я, и то, что видит другой. Прости, мне кажется, я сделала тебе больно…»

«Карточка, – продолжал мямлить Курт в пустоту. – С таким же видом. Фотографическая карточка, открытка. Стояла на столе. Наверное, мне надо сказать об этом доктору. И пусть наругает, что лазил на холм, за яблоню-то уже отругала… Дверь? Что за дверь?»

Позади них затрещал и захрумкал валежник.

«Капитан, – сказал голос рыжей. – Ну, как я и думала».

Ветки заскрипели опять. Курт скосил глаза – мелькнуло клетчатое.

«Дверь, – произнёс Капитан, подходя ближе. – Это такое пространственное искажение. Хотя правильнее называть его пространственно-временным. Бывает рукотворным, а бывает самопроизвольным. Существует для того, чтобы через него ходить или просто смотреть. В последнем случае именуется ещё окошком, а обобщённо они все – прорехи. Да, видимо, придется выдавать информацию более крупными дозами… Дети вы любопытные».

Куратор поднял обоих на ноги и отряхнул от песка. Рыжая держала в охапке их халаты.

«Назад мы пойдём другим путём», – объяснила она.

«Курт, у тебя из-за меня теперь на коленках пятна от земляники», – огорчённо сказала Лучик.

«Ерунда! – отмахнулся он. Оторопь, громоздкий страх и изумление ушли, оставив место жгучему желанию получить объяснения. Исключительно полные и толковые. Курт нетерпеливо дёрнул плечом, высвобождаясь от ненавязчивой хватки Капитана, пошатнулся и снова сел на бревно – теперь лицом к стоящим. – Но я отсюда никуда не уйду, пока мне не расскажут про то, что я только что видел».

Капитан вздохнул.

«Подвинься, – произнёс он. – И развернись лицом к городу. Ты узнал его?»

«Да», – сквозь зубы сказал Курт.

Капитан смотрел на него пристально, вдумчиво, и Курт подумал – Капитан всё понял. Но ему вдруг стало безразлично. За их спинами рыжая помогала Лучику выпутать из волос сухую колкую хвою.

«Ой, Луч, да у тебя ещё все брюки в песке. Давай-ка отойдём, чтобы он не летел на эту парочку, и я тебя почищу…»

«И как ты видишь его?» – спросил Капитан, когда девушки удалились.

«Он – город, в котором я родился и вырос, – сказал Курт с горьким вызовом. – А потом я…»

«Не моё дело», – прервал Капитан.

Он смотрел всё так же пристально – шрамы, проходящие через уголки глаз, добавляли пристальности глубокий оттенок всезнания. Но это просто шрамы. Курт засомневался.

«Капитан…»

«Не моё дело, что было потом. Что вообще с тобой было. Или не было. И вообще ничьё дело. Никого здесь это не касается. Запомнил?»

«Но ты же куратор, – растерянно произнёс Курт. – Я думал…»

«Не знаю, что ты там думал, и знать не хочу, и мысли, слава дверям, читать не умею. Да, куратор – вас, какие образовались здесь после выдёргивания. На кой мне ваше прошлое, которого у большинства здесь вообще нет?»

«Но…»

«Но если ты мне хочешь покаяться, то выбрал неудачное место и не того человека. Смотри сюда, – Капитан ткнул себя пальцем в лицо. – По-твоему, я похож на священника?»

Он разговаривал нарочито жёстко, так не похожий на себя самого, когда они знакомились, и Курт обиделся и примолк.

«А по-другому с этим нельзя, – уже мягче сказал Капитан и потрепал Курта по плечу. – В среде нам подобных прошлое – не всеми приветствуемая тема для разговоров. Часто вызывает негативный отклик. Я полагаю, это не очень приятно».

«Именно», – буркнул Курт.