Юрий Манов: Звездные фермеры

С тех пор челнок прилетал к нам раз в две недели. И каждый прилет его — как праздник, тем более пилот нам попался такой замечательный. Оказалось, что мистер Урайя — совсем не старый, ему только недавно исполнилось сорок пять лет, а курчавую шевелюру, еще фигурировавшую на его пилотском удостоверении, он растерял в дальних космоперелетах в погоне за длинным кредитом. На Грыме ему явно нравилось: как прилетит, поставит свой челнок под погрузку и, ежели его мужики местные в таверну не уволокут, айда с нами, местными мальчишками, на Синору рыбу удить. Мы удочки в специально прикормленных местах забросим, облепим его со всех сторон и просим о путешествиях космических рассказать. Он сначала отмахивается, а как хлебнет медовушки, так и про поплавок забудет. И такого нам нарасскажет!.. И так до вечера мы сидим, рты раскрыв, а он все про чудищ невиданных и про сокровища огроменные, что ждут пионеров космоса на далеких планетах.

А вечером, как водится, праздник: столы у мэрии под открытым небом, мистер Урайя во главе пиршества, красотка мисс Сидороффа с ним рядышком, раскрасневшаяся от счастья. А по обе руки от них деда с батей, от гордости все такие важные. А в конце столов делегаты от соседних деревень-городков, локти от зависти кусающие. И мы, санталючийцы, перед ними ходим героями, нос задираем. Ну и, разумеется, пение хоровое, танцы-шманцы, хороводы, прыжки через костер, прочие развлечения. А как проводим челнок, мужики непременно к мистеру Хоуку в факторию, зады свои демонстрировать. Такая уж у нас традиция сложилась, несмотря на то что отец Жозеф по этому поводу хмурится неодобрительно.

Так вот, все шло замечательно, батя с дедой расширили виноградники, распахали под пшеницу дальнюю пустошь, еще десяток поросят прикупили во главе с хряком-производителем по кличке Геркулес. Правда, Геркулес оказался еще тот фрукт, но о нем чуть позже. А первым делом батя заказал мистеру Урайе видеоприставку и целую кучу дисков с этими самыми сериалами, чтобы мамаша ныть перестала, а то она сна совсем лишилась, гадая, на ком же женился в конце концов этот чертов красавчик Хозе. А на весенние праздники батя подарил мне новенький роллер, вроде как за успехи в учебе (а какие там успехи? В другое бы время он меня просто выдрал бы за такой аттестат), и торжественно объявил, что собирается ставить маслобойню. А что, денежки у нас теперь водились, хозяйство наше успешно развивалось, только вот с поросятами нам не повезло. Вернее, не с поросятами, а с Геркулесом, и не нам, а бате. Этот пятнистый свин почему-то сразу невзлюбил папашу: стоило бате зайти в свинарник, так Геркулес немедленно портил воздух, а если батя по неосторожности хотя бы на минуту оставлял на скотном дворе картуз или папку с бумагами, Геркулес потихоньку подкрадывался и… Бате даже показалось, что в Геркулеса вселился дух его покойной тещи — моей бабки по линии матери, и чтобы его, дух этот недобрый, выгнать, батя пригласил отца Жозефа. Но падре обозвал все это суевериями, психологической несовместимостью и предложил бате свина продать.

Так вот, собираемся мы, как обычно, к положенному сроку всей деревней у посадочной полосы. Готовимся мистера Урайю встречать: тут же оркестр духовой, хлеб-соль, мисс Сидороффа вся в соку, чуть поодаль в Рядок возы с весенним урожаем, молоком, мясом, свежими яйцами и зеленью всякой. Челнок приземлился, посадочными огнями моргнул, люк открылся и… вместо любезного нашему сердцу мистера Урайи выкатывается на бетон что-то цилиндрическое на колесиках с конечностями хромированными. Ба, это ж киборг! Я такого только в кино и видел да в фактории у мистера Хоука. Но у него киборг какой-то дряхлый, ползает еле-еле, шестеренками несмазанными кряхтит. Того и гляди — развалится. А этот весь блестящий и юркий такой. Глазенками своими выдвижными повел, антенной покрутил, к папаше подкатывает и выдает, мол, я торговый агент BH-24-Z-246 корпорации «Урания», прибыл принять у вас урожай.

Смотрю, мужики наши затылки чешут, переглядываются, думают, что дальше-то делать, но вручили-таки роботу хлеб-соль. Он усиками своими блестящими в каравай забрался, экраном, что у него вместо глаз, моргнул и выдает письменно и устно: «Хлебопродукт запеченный, из натуральной пшеницы, в составе натуральные дрожжи, молоко, яйца. Кондиция! Качество — высшее. Цена 0,6 кредов». Тут же из челнока лента транспортная выдвигается, гибкая такая, из резины, наверное, он на нее каравай кладет и сразу к ближайшему возу. Усищи свои еще дальше выдвинул, в помидор воткнулся и затараторил: «Томат натуральный, средней зрелости, кондиция на 73%, 54 креда за бункер». И пошел, и пошел, и пошел… За три часа облазил все наши возы с продуктами, забраковал половину арбузов и дынь «за водянистость», рожь объявил второсортной, свинину излишне жирной, мед у мистера Иглстона вообще не взял, объявив его «искусственным». Тут же рассчитался межгалкарточкой, упаковался в специальный отсек челнока где-то около шасси и улетел. Я, правда, успел заглянуть в пилотскую кабину, вдруг там милый нашему сердцу мистер Урайя привычно посапывает, но там никого не было…