Стивен Дональдсон - Появление темного и голодного бога. Прыжок во власть

Наверное, в сотый раз он попытался понять страсть матери к мониторам. Неужели она видела в них то, что ускользало от него? Или она надеялась услышать в новостях, что его одолела какая-то неизлечимая болезнь? Или Норна вылавливала из бессвязного бормотания некое тайное знание, которого он был лишён, несмотря на все свои огромные возможности?

Желание найти ответы придавало его визитам особую остроту. Но что же Холт мог пропустить? По-видимому, немногое, если он оказался в состоянии извлечь пользу – и весьма весомую – из того смутного времени, когда миллиарды людей, сошедшие с нахоженных троп, потребовали от своих лидеров иррациональных действий. Он всё ещё внутренне посмеивался, когда вспоминал о бунтах человечества. Они воображали, что могут противостоять угрозе амнионов без генетической экспертизы на соответствие геному человека! Народные бунты и волна отвращения к генетическим экспериментам позволили Холту овладеть «Интертехом». А обладание «Интертехом», в свою очередь, дало ему контроль над контактами с амнионами – и этот ловкий ход привёл его к нынешнему положению вершителя судеб всего человечества.

Если какая-то личность в истории Земли и космоса могла заявить, что она мало что упустила в своей жизни, то это был именно Холт. И он до сих пор не позволял умирать своей неугомонности, а заодно и матери, – он боялся стать равнодушным.

В свои сто пятьдесят лет он пребывал в расцвете сил и физиологически ощущал себя мужчиной среднего возраста. Однако его щеки выглядели слишком румяными, и он часто моргал, пытаясь избавиться от обволакивающей глаз плёнки слизи. Иногда у него дрожали руки – особенно когда донимала простата. Врачи советовали ему не выполнять энергичных физических упражнений, поскольку сомневались, что ткани его сердца выдержат серьёзную нагрузку. Вот почему сейчас – ещё более, чем прежде, – он должен был избегать любых ошибок.

– Мать, – продолжил Холт с вкрадчивой сердечностью, словно Норна не пренебрегла его любезными вопросами, словно она действительно могла дать ответ на те вопросы, что волновали её сына. – Мне нужен твой совет. За несколько последних дней ко мне дважды обращался Годсен Фрик. Ты ведь помнишь его, верно?

Холту было прекрасно известно, что мать никогда и ничего не забывала.

– Он руководитель Протокольного отдела у Уорда. Фэснер улыбнулся, точно коммивояжёр.

– По какой-то причине Фрик считает, что имеет право действовать через голову начальника, когда ему не нравятся решения и политика, проводимая Уордом. Предосудительное нарушение субординации, не так ли? Уорд этого не потерпел бы, но он знает, что Годсен – мой протеже. Когда-то, лет десять назад, я решил, что Фрик может исполнить свой долг перед всем человечеством, приняв президентство Руководящего Совета Земли и Космоса. А это стало проблемой, верно? Для Уорда – как начальника Годсена. И для меня – как друга, союзника и руководителя Уорда.

Холт имел нездоровое пристрастие к подобным фразам.

– Мне бы хотелось, чтобы Уорда ничто не стесняло в его работе. Ведь от неё зависит весь человеческий космос.

А человеческий космос действительно зависел от полиции Концерна. Ни одна другая сила не обладала достаточной мощью, чтобы противостоять вторжению Амниона. И, следовательно, уникальное положение Холта также зависело от полиции Концерна. Если бы копы принадлежали не ему, а Руководящему Совету, он давно лишился бы своей империи.

Сквозь настойчивое бормотание экранов Фэснер уловил почти неслышный вопрос Норны, который она, разжевав беззубыми дёснами, исторгла из бескровных губ:

– Какова ситуация?

«Ах, мать, ты любишь меня, верно? Не хочешь, но всё-таки любишь». Холт продолжал улыбаться.

– Уорд решил, что настало время разобраться с самым скверным пиратским космопортом, который находится в запретном пространстве и помогает нелегалам в так называемом сбыте краденых товаров. Просто удивительно, как много людей желают обрести богатство, сотрудничая с нашими врагами и укрепляя их силы. Амнионы хотят завладеть нашими ресурсами – нашим сырьём, технологиями и генами. И пираты продают им это.

Фэснер поджал губы и взглянул на мать.

В космопорте строятся и ремонтируются пиратские корабли. Без него и без дилеров, ведущих дела с амнионами, контрабанда стала бы неэффективной. Вот почему Уорд решил превратить его в космическую пыль.

Проблема заключалась в том, как это сделать. Упомянутый Холтом космопорт находился в запретном пространстве. Уорден Диос мог бы потерять работу, если бы ввязался в открытый бой с амнионами. Поэтому он планировал скрытый удар.