Александр Тюрин. - Волшебная лампа Генсека

– Но даже если генеральная репетиция завершится успешно, все равно распространять результаты эксперимента на целую страну - это рискованно. Неужели нет другого выхода?

Помощник генсека поднялся, показывая, что мое время истекло. А Бореев дружески взял меня под руку.

– Пойдемте, Глеб Александрович, я продемонстрирую вам план предстоящего эксперимента. Вы убедитесь, что он до смешного безопасный.

– А на мне от такой безопасности не вырастет обильный урожай из почек и слизней? Небось, собираетесь за мой счет выполнить продовольственную программу?

Сайко отделался легкомысленным хихиканьем, а Бореев принялся растолковывать, как троечнику, выводя меня в коридор.

– Мы нашли и неоднократно опробовали гармоническую группу совершенно безопасных матриц. Они хоть из разных домов, но органично сочетаются друг с другом, так сказать комплементарны. Вся группа получила прозвище «пирамида». Забавно, да? Она вызвает цепную реакцию подчинения, горизонтальный и вертикальный резонанс, который распространяется на все контактирующие метантропные матрицы…

– Очень вдохновлен. Значит, вы уверены, что ваша «пирамида» вызовет подчинение именно мне. А, кстати, кто мне будет подчиняться? - поймал я ученого на слове.

– А хотя бы органы вашего родного тела, - мудрец засмеялся. - Если серьезно, «подчинение» будет холостым. Мы просто произведем замеры состояния Ф-поля, и все тут.

Так я и поверил. На генеральных репитициях в нашем ведомстве ничего холостого не бывает.

Навестить Москву меня уже не пустили, предпочли держать на коротком поводке. А вместо этого отправили в один из опустевших боксов. По всему чувствовалось, что боец я все-таки одноразовый.

Апсу больше носу не показывал - испугался, наверное, наружних и внутренних ударов или копил силы для решающего момента.

Я не был в курсе, когда начнется «раздражение» Ф-поля. Когда от меня отправится на «ту сторону» вертикальное резонансное возмущение. Когда оно запрыгает с уровня на уровень, с физического на кварково-гравитонный, далее на суперстринговый и так далее, когда доберется до самого девятого неба, до Поля Судьбы. Когда я стану аппетитной приманкой для матриц «пирамиды».

Считается, что почетно быть первым. Даже если ты играешь роль Белки и Стрелки. Может, наше стремление к «первости» тоже от демонов?

Хронометры в моем уютном боксе отсутствовали. Впрочем, я догадался, что вечер наступает и солнышко тикает, когда медсестра помогла мне уколом успокоительного.

Укол не слишком наполнил меня покоем. Эх, если бы все делалось с наскока, на «даешь!» и «ура!». А так у меня в голове снова, как цыплятки, вылупляются сомнения насчет нашего высокого дела. Наверное, не ниже оно, чем иногда кажется. Только вот мы, не покладая моральных и физических сил, приманиваем потусторонних кощеев. А они перво-наперво покончат с той человеческой волей и тем человеческим разумом, которые могут им помешать. Помешать их паразитизму на наших судьбах и энергиях.

Можно, конечно, сказать, что нам плевать на паразитизм, что для нас важнее удержать колосс державы на ногах, обутых в кирзовые сапоги.

Да и Бореева нельзя по-простецки обозвать резиновым изделием. У него осталась доля нормальной человеческой разумности, которая считает, что Отверженные вовсе не желают побаловаться нами. А если и побаловаться, то лишь во вторую очередь, а в первую - упорядочить и объединить наши судьбы, сделать изо всей страны прекрасный симфонический оркестр.

Достаточно припомнить, что усатый вождь забрал себе волю целого народонаселения плюс сгреб судьбы всех «сестер и братьев» в свою охапку. Конечно, он стер в порошок, не моргнув глазом, несколько лишних миллионов душ, но ведь врага-супостата побил.

Но почему-то такой пример не слишком вдохновляет. Ведь так и норовишь зачислить себя в ряды этих списанных в утиль миллионов. Хотя, по идее, предстоит мне сейчас примерить усы вождя.

Стена в моем боксе становилась все прозрачнее, превращаясь в радужную капель, за которой маячили танцующие тени. А потом завеса еще более истончилась, и меня легко, как осенний листик, пронесло сквозь нее.

Сперва я увидел, что неподалеку от меня, утопив задницу и спину в мякоти кресла, располагался тот самый выдвиженец руководства, потенциальный цезарь, будущий командир, грядущий любимец как седовласых, так и патлатых, как очкариков, так и мозолеруких, как чекистов, так и диссидентов. Ради него, значит, огород городили со всеми этими экспериментами. Я высмотрел у молодого (условно) лидера странную отметину там, где лоб окончательно переходит в макушку. Расплывшаяся печать Энлиля? А еще за мной приглядывал, но только с почтительного расстояния, человек, знакомый по портретам и нескольким торжественным собраниям, - Юрий Владимирович собственной значительной персоной.