Иван Беляев - Галобионты

Степанов почувствовал, как подпрыгнуло и забилось быстрее его сердце. Как он ждет того заветного часа, когда генезис завершится и он сможет увидеть свое творение! Степанов не сомневался, что это будет кульминация всей его научной деятельности. Не для того ли он, отказавшись от всех жизненных благ, пошел в добровольное рабство к человеку, которого ненавидел до глубины души. Ненавидел раньше. А теперь он его презирал. Однако все еще опасался и смаковал затаенные мысли о мести. Когда-нибудь наступит его черед. В это Степанов верил твердо. Иначе он уже давно наложил бы на себя руки.

Возможно, ассистент что-то почувствовал. Несмотря на его склонность к экзальтации, Тихомирова никак нельзя было назвать легкомысленным и поверхностным человеком. В его преданности Степанов не сомневался ни капли. Уже долгие годы Тихомиров исполнял при своем шефе обязанности камердинера, порой он попросту няньчился с ним, как с капризным ребенком, проявляя чудеса долготерпения. Единственное, что могло поколебать такую преданность – это ревность. Видимо, Тихомиров почувствовал: профессор что-то от него скрывает и вынашивает свои секретные замыслы. Умом Степанов понимала, что ему стоило бы быть осмотрительнее и пытаться хотя бы сделать вид, что ассистент по-прежнему пользуется его безоговорочным доверием. Но профессор уже устал притворяться. За последние годы ему слишком часто приходилось это делать. На ассистента моральных сил не хватало.

И вот теперь этот отпуск! Степанов досадливо поморщилося, вспомнив о нем. Не то, чтобы он был против отлучки Тихомирова. Напротив, это было бы ему только на руку. Тревожило другое: слишком настойчиво ассистент стремился попасть наверх в самые кратчайшие сроки. И это чуть ли не накануне адвентации. Очень странно. Совершенно не похоже не Тихомирова, не пропустившего ни одной процедуры завершения генезиса. А тут, в преддверии такого важного события, он вдруг намеревается куда-то ехать. Версия о заслуженном отдыхе казалась Степанову малоправдоподобной. Это было слишком не похоже на Тихомирова. Здесь присутствовало нечто иное. Но Степанов не мог докопаться до истинных причин столь необычного поведения своего ассистента. Впрочем, он не слишком зацикливался на этой проблеме. Его волновало другое. То, что его предположениям, должно было произойти не позднее следующего дня.

За обедом, над которым Тихомиров постарался на славу, они обсуждали подготовку к предстоящей адвентации. Стихийно возникший конфликт окончился полным примирением. Степанов знал, как нужно урезонивать своего ассистента. Несколько теплых, дружелюбных слов, трагическая мина и жалобы на усталость были замечательным средством для установления спокойной атмосферы. Тихомиров снова стал прежним – преданным и заботливым помощником, пекущемся о благе своего дорогого шефа. Только вот надолго ли?

– Интересно, когда прибудет наш Геракл? – обронил Тихомиров за десертом.

– Этим вопросом меня постоянно донимает полковник, – нахмурился Степанов, – словно от меня что-то зависит.

Михаил Анатольевич промолчал. Это показалось подозрительным.

– Мне, между прочим, не меньше полковника интересно, как проходит вояж нашего питомца, – добавил Степанов, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

Но Тихомиров продолжал пить прихлебывать кофе, не поднимая глаз на Степанова.

– Как вы полагаете, – не отставал профессор, – с каким настроением вернется наш Геракл?

Он ясно видел, что Тихомиров снова готов вспылить, но продолжал провоцировать собеседника.

– Ну что же вы молчите, Михаил Анатольевич?

– Все зависит от того, с каким поручением вы его послали, – медленно проговорил Тихомиров, по-прежнему не поднимая глаз.

– С поручением? – Степанов удивленно поднял брови. – Что вы имеете в виду, Михаил Анатольевич?

– П…послушайте, п… профессор, – Тихомиров начал заикаться, как всегда с ним бывало в минуты сильного волнения, – за кого вы меня принимаете?

Он поднял глаза и встретился взглядом со Степановым. Его лицо пылало.

– Вы не сказали мне ни единого слова по поводу ваших планов относительно Геракла, а теперь, как ни в чем не бывало, интересуетесь его впечатлениями от путешествия. В конце концов, это оскорбительно!

Тихомиров вскочил и стал убирать со стола с видом крайнего негодования.

– Михаил Анатольевич! – Степанов положил руку на локоть ассистента.

Тот попытался скинуть руку профессора.

– Миша! – громче сказал Степанов, заставляя ассистента снова сесть за стол. – Что с тобой происходит в последнее время?