Иван Беляев - Галобионты

Если бы кто-то заглянул в эту минуту в кабинет Удачливого Умника, то наверняка поразился бы перемене, произошедшей в его облике. Обычно добродушный, всегда готовый пошутить сам и громко расхохотаться над чьей-то шуткой, Секретчик издавна слыл весельчаком, невозмутимости которого ничто не способно было разрушить.

Но сейчас, глядя в окно из своего кабинета, отделанного карельской березой, Секретчик выглядел совершенно иначе. Улыбка уступила место злобному оскалу, прищуренные глаза метали молнии. Широкий, обычно гладкий лоб, прорезала вертикальная линия, разделяющая переносицу надвое.

Секретчик говорил себе, что готов на все, лишь бы найти того, кто стоял за гибелью „Антея“, а найдя, он не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить его.

Осмотр дельфинария, запланированный на восьмое октября, перенесли на день позже, поскольку у Президента был слишком плотный график. Некоторые из сопровождающих главу государства начали шептаться, что посещение единственного в стране дельфинария подобного типа и вовсе не состоится, однако они ошибались. Секретчик был не из тех, кто способен опустить руки, если проблема представляется неразрешимой. Он по своему обыкновению предвосхитил вероятность такого положения дел и предпринял собственные шаги.

Президент прибыл в курортный город шестого октября. А седьмого в местных газетах, на радио и телевидении вдруг стали появляться сообщения о том, что местный дельфинарий, где лучшие исследователи страны проводят эксперименты с этими умнейшими морскими млекопитающими, мог бы пролить немало света на трагедию, произошедшую в одном из северных морей. Информация грешила размытостью и отсутствием реальных фактов, но ее хватило на то, чтобы пресса начала усердно муссировать слухи об „истинных“ причинах визита Президента на юг страны, в то время как его присутствие как нельзя больше необходимо там, где ведутся работы по расследованию катастрофы с подлодкой. То, что этот самый визит на юг страны был запланирован еще три месяца назад и оба южных края готовились к нему не покладая рук, как-то сразу выветрилось из умов журналистов. По мнению определенного числа людей, эта частичная амнезия имела под собой весьма основательный фундамент. Так считал и полковник ГосБеза, сопровождавший Президента в его поездке.

Если Секретчик был весьма заметной персоной среди лиц, сопровождавших главу государства в поездке на юг, то Дзержинец предпочитал держаться в тени. Он умел не привлекать к себе внимания, быть чем-то вроде тени. Он говорил только тогда, когда к нему кто-либо обращался. А поскольку такое случалось крайне редко, то и говорил Дзержинец крайне мало. Он никогда без необходимости не выдвигался на первый план. И так хорошо умудрялся теряться среди многочисленной группы сопровождения Президента, что никто не замечал ни его присутствия, ни его отсутствия. Никто, за исключением лишь одного человека, который, хотя никогда не заговаривал с Дзержинцем, ни разу за все время поездки не упускал его из поля зрения.

Девятого октября, в четырнадцать ноль-ноль, глава государства должен был сесть на самолет и отбыть в административный центр соседнего края. Дзержинец очень надеялся, что осмотр дельфинария все же отложится на неопределенный срок. Он прилагал к этому все усилия, но они оказались напрасными. Дзержинец знал, кого он должен „поблагодарить“ за эту услугу. На протяжении трех дней визита, очень насыщенных всевозможными мероприятиями, Дзержинец то и дело сталкивался со своим давним знакомым, генералом из военной разведки. Между ними были давние счеты. Естественно, ни тот, ни другой, не афишировал „теплых“ чувств. Секретчик едва удостаивал Дзержинца вниманием, впрочем и последний не баловал разведчика сердечным отношением. Вряд ли кто-то из остальных участников сопровождения Президента догадывался о том, что эти двое были знакомы друг с другом. А если и знал, то предпочитал оставаться на позициях нейтралитета. Ни дать, ни взять, королевская свита. И интриги не намного отличаются от тех, что имели место быть при дворе того же Людовика XIV.

Итак, девятого октября в десять ноль-ноль Президент отправился в Центр исследования морских млекопитающих – так официально именовался дельфинарий. Нельзя сказать, что он совершал осмотр с особой охотой, с гораздо большим желанием глава государства посетил бы иной объект, к примеру, военный завод или крупнейшее на юге страны ракетное училище. Но дело приняло такой оборот, что об отмене запланированного визита не могло быть речи.