Сергей Малицкий - Компрессия

Кидди смотрел на него, не отрываясь. Как странно, что среди сотен лиц персонала и тысяч заключенных базы «Обратная сторона» он может довериться только одному безногому. Как сказала о нем самом Моника? Он больше, чем кажется? Это Борник много больше, чем кажется. Пропасти в его глазах нет, конечно, но глубина там немалая.

– А третье? – спросил Борник. – Вы говорили о трех делах, майор?

– Да. – Кидди словно очнулся. – Утром я получил из министерства представление на твое помилование. Для положительного решения не хватало только моего согласия. Теперь оно есть. Распоряжение относительно тебя в общую часть уже поступило. Правда, вряд ли тебя освободят раньше, чем через неделю. Тут завтра… суматоха начнется. Кстати, копии представления и распоряжения на стержне есть. Посмотри.

– Что вы задумали? – Борник стиснул край стола так, что у него побелели пальцы. – Что за суматоха… с завтрашнего дня?

– Да так. – И Кидди пошел к двери. – Фейерверк.

Кидди даже стал напевать эти два слова «с завтрашнего дня» на какой-то прилипчивый мотивчик, пока обошел все подразделения базы, составил акт о нарушениях в службе интендантства, устроил выволочку дежурному за бардак в оружейной, долго копался в собственном сейфе, распихивая по карманам оружие, объемные и газовые гранаты, обоймы с усыпляющими инъекторами.

– Ты где? – бросила ближе к вечеру линию Магда. – У меня уже все поужинали, кроме дежурных смен! Рабочий день давно закончился!

– Задерживаюсь. – Ему почти удался добродушный тон. – Устал, как… – он сделал вид, что подыскивает нужное слово, – …лунный краб! Как старый лунный краб! Не жди меня. Ложись. Ты уже знаешь, что моя служба заканчивается? Вот, готовлюсь к отлету, – он неожиданно легко рассмеялся. – Ты там тоже… собирайся. Боюсь, что не удастся нам покататься на лунолете. Время поджимает.

Коридоры административного корпуса действительно были пусты. У пульта внешних систем сидел молодой сержант. Он вытянулся в струнку при виде Кидди и даже не успел удивиться, получив укол инъектором в грудь.

– Спокойной ночи тебе, парень, – пробормотал Кидди, придавая сержанту позу уснувшего на посту. – Не нужно тебе этого видеть.

Купе, приспособленное для полетов над лунной поверхностью, но похожее на то, что дважды врезалось в горный склон близ Торскена, обнаружилось в седьмом шлюзе. «Эх, прости, Тусис, – с усмешкой похлопал по красному кресту на тяжелой двери Кидди и полез внутрь, чихая от поднятой неосторожным движением пыли. – Не обидишься, что угоню твой аппарат? Куда тебе на нем летать? Сиди уж здесь. Возле капсулы».

Кидди вставил в панель позаимствованный у спящего сержанта код, включил режим подготовки. Сенсоры ожили и засветились зеленым. За спиной тихо заурчала турбина, столь же опасная, как и те турбины, из которых уже дважды распускались огненные цветы.

Кидди сполз с сиденья, ударился головой о выступ панели, выругался, но все-таки выдрал из гнезда черный ящик и бросил его под сиденье. Автокоординатор недовольно заверещал, замигал лампочками, но был отключен почти так же безжалостно. С управлением пришлось провозиться значительно дольше. Сверяясь с составленной им самим памяткой, то и дело чертыхаясь, Кидди один за другим выдрал все страховочные датчики и ограничители. Затем, окончательно взмокнув и начиная уже подумывать о теплом душе, вывел скорость, маршрут и, раздраженно морщась, забил данные в навигатор. «Может быть, самому!» – мелькнула сладкая мысль, но он только замотал головой. Через полчаса Кидди был в аппаратной.

Крышка капсулы Ридли поддалась легко. Внутри нее горел синеватый свет, в котором торчащий из-под матового колпака подбородок казался подбородком мертвого человека. Колпак пополз вверх, лицо Ридли обмякло, но Кидди не стал ждать пробуждения и выпалил в грудь и живот Бэнкса всю обойму инъекторов. Только после этого он снял металлические ленты с рук и ног заключенного и с трудом перегрузил безвольное тело на гравитационную тележку. Он провозился с ним еще несколько минут. Глаза Ридли были закрыты, но Кидди каждое мгновение ждал, что снова услышит все те же слова: «Вот я и нашел тебя, негодяй Кидди Гипмор!»

Дверь купе села на место с лязгом. Ридли, примотанный к креслу липкой лентой, замер, уткнувшись лбом в прозрачный пластик кабины. Конечно, его можно было просто бросить на пол купе, но Кидди захотелось, чтобы он сидел в кресле. Дальнейшее Кидди видел уже с мониторов над усыпленным сержантом. Видел, как мягко пошли вверх ворота шлюзовой камеры. Как поднялось на метр от плит купе и плавно поплыло наружу. Как оно стало стремительно уменьшаться, пока через несколько секунд не превратилось в огненный цветок на склоне ближайшей горы.