Сергей Малицкий - Компрессия

– В реальности! Наяву! – передразнил Кидди Сти. – Что такое эта твоя реальность? Я положу тебя в капсулу компрессии, отобью тебе память и дам новую реальность! А потом, когда компрессионное время отстучит годков так семьдесят, оцени мою щедрость, а это при среднем уплотнении за неделю вытянуть можно, я прикручу слегка системы жизнеобеспечения, и ты умрешь. Прикручу воздух – умрешь от удушья, астмы, прикручу питание – умрешь от какого-нибудь ракового заболевания, истощения, пущу магнитную перегрузку – будешь страдать головной болью. И никогда не узнаешь, что с тобой происходит на самом деле! Будешь там, в созданной для тебя реальности, метаться по врачам! Глотать пилюли!

– Как это связано с Сиф? – прервал Сти Кидди.

– Напрямую, – улыбнулся Сти. – Она не из нашей, как ты говоришь, «реальности». Ее реальность, возможно, одно из наших сновидений. Ее сновиденье – наша Земля.

– Бред, – сжал губы Кидди.

– Однако она исчезла, – погрозил Кидди пальцем Сти. – А тебя никогда не удивляла ее невесомость? Нет, не физическая, конечно, а душевная. Точнее выразиться – безмятежность… Ее ничто не беспокоило. У нее ведь до тебя не было никаких проблем! У нее не было чиппера. Она никогда не пользовалась купе, исключая путешествия с кем-то. С тобой Кидди, с тобой. Больше ни с кем. Она не числилась в системе опекунства, Кидди. Ни под именем Сиф, ни под именем Пасифея Буардес, ни под каким-то другим. Ее просто как бы не существовало. Я догадывался об этом давно, еще с тех пор, когда меня назначили главой контрольного комитета, и я не обнаружил никаких подтверждений того, что у Билла есть дочь. Сиф называли просто – фавориткой, хотя конечно же в полном смысле этого слова она фавориткой никогда не была. Билл относился к ней как к дочери, он был даже уверен, что она его дочь. Впрочем, Билл, – Сти замялся и щелкнул пальцами, – не та фигура, убеждения которой могут служить оправданием чего-либо.

– Ты собираешься напустить туману, – понял Кидди. – Волею обстоятельств я получил юридическое образование, Сти. Поэтому прошу тебя выражаться яснее.

– Волею обстоятельств! – расхохотался Сти. – У меня теперь другое имя? Обстоятельства? Хорошо-хорошо. Моею волей, Кидди. Я вытащил черный ящик, потом потерял его, как бы потерял, и сообщил полиции обо всей истории, что это была неудачная шутка моего однокашника. Даже попросил Ванду о помощи, и она подтвердила, что была с тобой в этой поездке, и помогла изобразить псевдотрагедию для какого-то глупого розыгрыша. Ванда вообще… всегда была сговорчивой девушкой. В отличие от Сиф или Моники. Женщины умеют быть удивительно сдержанны и надежны, Кидди! Поверь мне! Особенно когда надо сохранить что-то в тайне о самой себе…

– Ты подлец, – бросил Кидди.

– Ну ты ведь тоже не ангел, – нахмурился Сти. – К тому же имей в виду, что мне пришлось выложить изрядную сумму за последствия твоей невинной шутки. Купе стоило прилично. В то время я не был еще богат. Меня это серьезно напрягло.

– Теперь многое изменилось? – скривился Кидди.

– Все, – спокойно ответил Сти. – Кстати, не забывай, что я спас тебе жизнь, когда ты пытался выпрыгнуть из купе. Знаешь, почему я это сделал?

– Чтобы попрекнуть меня потом, – напряг скулы Кидди.

– Нет! – поморщился Сти. – Это было бы слишком мелко. Я подумал, что это будет для тебя чересчур легкая смерть. На кого я буду расходовать свою ненависть, если ты умрешь? Смерть – это вообще слишком легко. Вот возьми Рокки, он ведь ненавидел меня. Не могу сказать ничего о причинах такого отношения к собственному боссу, кто его знает, до чего он мог докопаться, но ненавидел! А я его пожалел. Не стал мучить, как мучил тебя. Я его убил. Мгновенно. А ведь мог убить тебя…

– И Монику вместе с ним, – прошептал Кидди.

– Неужели? – поднял брови Сти. – А я-то думал, куда она пропала… Что ж, это судьба. Действительно, мое имя – обстоятельства. Я не хотел для нее такой смерти. Впрочем, смерти бывают и страшнее. Моника… могла бы тебе кое-что об этом рассказать…

– Она кое-что уже рассказала.

– Правда? – Сти расплылся в улыбке. – Вот ведь не думал, не думал. Всегда удивлялся, как в такой гордой и прекрасной женщине, как Моника, находит себе место такая нездоровая страсть, как любовь к тебе, Кидди Гипмор! Я кстати, когда поставил ее на колени и насладился ее телом, слегка позавидовал тебе. Если бы меня любила такая женщина, как Моника, я бы все сделал для нее.

– Как ты посмел? – прошептал Кидди.

– Послушай, – поморщился Сти, – оставь эмоции. Или ты не юрист? Во-первых, это не доказуемо. Во-вторых, не тебе меня учить морали. Это такая мелочь! Я так думаю, что убийство Рокки и Моники как-то остальные мои грешки перекрывает. Ощутимо перекрывает. Это тебе вот еще надо найти, чем совесть свою укутать.