Олег Чарушников - Пункт проката

Тут необходимо объясниться. Дело в том, что наш, земной Измаил, директор бывшего "Сверчка", а ныне Литературного музея им. Положительного героя, очень похож на Черчилля. Был такой великий деятель в древности - то ли министр, то ли рок-певец. Представьте себе на минутку: Уинстон Черчилль, только жгучий брюнет и без сигары. Измаил очень стеснялся исторического сходства и отрастил себе грозные турецкие усы, закрученные на концах колечками. В итоге получился вылитый Черчилль, только черный и с турецкими усами. Мы тщательно скрывали от Измаила горькую истину и говорили, что теперь он дьявольски смахивает на Мефистофеля. Это грело романтическую душу директора, и он бесплатно наливал нам по чашечке кофе.

Так вот, хозяин подвальчика, куда забросила меня судьба отпускника-путешественника, жутко напоминал нашего Измаила, но без усов. Путем несложных умозаключений нетрудно догадаться, на кого он в конечном итоге был похож.

Итак, бармен (про себя я сразу окрестил его Уинстоном) встал за стойку и обвел полутемный зал хозяйским взглядом. Чувствовалось, что он здесь не последняя сошка.

- Так что же будем брать? - повторила официантка.

Я поднял голову и жалобно посмотрел на нее.

- Извините, а стаканчика чаю у вас не найдется?..

Официантка фыркнула, очень по-роботовски, и через каких-нибудь двадцать минут я уже прихлебывал горячий душистый чаек из чашечки с вензелем "Б. Глухаревский общепит".

Предстояло обдумать главное: где искать пропавший корабль. Кун объяснил, что его следы можно найти в одном-единственном месте - Городском управлении по экономии (сокращенно: Горэкономупре). Учреждение это представляло собой филиал Центрального отдела Главного эконома, могущественного ведомства, крайне усилившегося в последнее время на планете Большие Глухари.

Простому смертному попасть на прием в Горэкономупр было практически невозможно. Оставался обходной путь: через друзей Куна выйти на одного из сотрудников и попытаться что-то разузнать. Этот путь теперь был отрезан. Кроме злосчастного Брамса, у Александра Куна не оставалось проверенных друзей, не сэкономленных за последние месяцы. Значит, мне предстояло действовать самостоятельно...

"Возвращаться за город не буду, - решил я. - Переночую где-нибудь в тихом дворике, а наутро прямо пойду в этот чертов Горэкономупр. Будь что будет!"

Музыка смолкла. Зажегся безжалостный верхний свет, и мигом рассеялось интимное очарование подвальчика. Я сидел один в пустом бедноватом зале. Сразу стало видно, что столики-грибки обиты дешевым кожзаменителем, протертым до серой основы локтями и коленями клиентов.

Подошла официантка. При ее приближении тритон в аквариуме испуганно юркнул подальше в гущу водорослей. Пучеглазые золотые рыбки раздували жабры - судорожно, словно страдали астмой от ожирения.

Официантка сверилась с блокнотиком.

- Сколько с меня, девушка?

- Двадцать восемь!

Чего именно "двадцать восемь" она, естественно, уточнить не удосужилась. Проклиная про себя Куна, забывшего сообщить название местных денег, я полез в карман за медяками.

Официантка надменно смотрела поверх моих пылающих ушей. Бармен бросил перетирать стаканы и повернулся в нашу сторону...

Я протянул на ладони кучку меди. Губы официантки сделались еще тоньше.

- Здесь двадцать три. А вы должны двадцать восемь. Еще пятак!

- У меня больше нет... - пробормотал я сконфуженно.

- Меня не касается. Здесь не на паперти. Платите!

Уинстон неспешно приближался к столику. На лице у него светилась улыбка предвкушаемого удовольствия. Не хватало еще, чтобы напоследок меня побили в забегаловке...

- Ну нету у меня больше денег! Откуда я знал, что чашка чаю стоит целых двадцать восемь этих ваших... Я завтра занесу!

Последние слова я произнес, уже вися в воздухе. Бармен удивительно ловко сгреб меня за шиворот и приподнял над стулом. Другой рукой он сноровисто и со знанием дела обшарил мои карманы. Официантка смотрела вверх, словно не замечая происходящего. Я безропотно висел наподобие нашкодившего котенка.

Бармен, по-прежнему держа меня за шкирку, выдернул из внутреннего кармана бумажник и ткнул мне в лицо. Уверен, подлинный Черчилль так никогда не поступил бы.

- А это что?

- Там не то... Не такие деньги...

- Козел, - сказала официантка.

- Ах, не те-е-е... - Уинстон легонько встряхнул меня в воздухе. - Ах, у тебя там валюта...

- Говорю, он козел! Я сразу поняла.

- Ну-ка, глянь, чего там у него...