Джеймс Уайт - Чрезвычайные происшествия

– Можете передать изображение на «Ргабвар»? — спросил Конвей.

– Если мне удастся вставить словечко, — отозвался Нельсон и бросил недобрый взгляд на динамик, откуда слышались безостановочные приглушенные переговоры Флетчера с капитанами поисковых кораблей.

Мерчисон не спускала глаз с дисплея. Неожиданно она сказала:

– Исследование трупа в таких условиях — пустая трата времени. Не могли бы вы захватить отсек своим гравилучом, капитан, и доставить нас на «Ргабвар»?

– Сам отсек нам также понадобится для изучения, — добавил Конвей. — Исследование системы жизнеобеспечения и создания условий для анабиоза даст нам важные сведения о физиологии этих существ, и…

– Прошу прощения, доктор, — прервал его Нельсон. На несколько секунд в переговорах возникла пауза, и капитан «Тиреля» воспользовался ею, чтобы сказать свое слово. — «Тирель» на связи, — сказал он. — Примите картинку, «Ргабвар». Доктор Конвей считает, что это важно.

– Передавайте, «Тирель», — послышался голос Флетчера. — Всем остальным ждать.

Последовала долгая пауза. Капитан «Ргабвара» изучал изображение медленно вращающегося полуразбитого отсека и находящегося внутри нее трупа. Секция совершила три полных оборота, и только тогда Флетчер подал голос. И его тон, и те слова, которые он употребил, оказались настолько нехарактерными, что медики с трудом поверили, что говорит их капитан.

– Какой же я идиот, какой непроходимый тупица, как я мог этого не заметить!

Очевидный вопрос сорвался с уст Мерчисон.

– Как я мог не понять, каким образом открывается торцевой диск! — объяснил Флетчер, сделал еще несколько нелестных замечаний по своему адресу и только потом продолжал: — Он просто‑напросто вываливается, отпадает или существует какой‑то пружинный механизм, который выталкивает его за паз, который вы теперь видите за фиксирующим обшлагом. Наверняка существует датчик наружного давления воздуха, соединенный с пружинным механизмом и препятствующий случайному срабатыванию этого механизма, когда отсек отсоединен от других отсеков или тогда, когда в соседнем отсеке нет воздуха. Вам обязательно нужен весь отсек или только труп?

По тону вопроса было ясно, что если намерения доктора не таковы, то последует целая серия сильнейших аргументов, направленных на то, чтобы его переубедить.

– И то, и другое, и как можно скорее, — сухо ответил Конвей. — Патофизиологу Мерчисон точно так же не терпится взглянуть на существо, находящееся в этом отсеке, как вам — заглянуть внутрь него. Пожалуйста, попросите Нэйдрад подойти к шлюзовой камере для приема пострадавших.

– Будет сделано, — отозвался Флетчер, помедлил пару мгновений и заговорил серьезно: — Понимаете ли вы, доктор, что способ, благодаря которому открываются эти цилиндры, означает, что существа, находящиеся внутри них, были погружены в длительный анабиоз и запечатаны наглухо во время пребывания в атмосферных условиях — скорее всего на поверхности их родной планеты, и цилиндры не должны были открыться до тех пор, пока не окажутся на месте назначения. Эти существа — члены экспедиции, целью которой была попытка колонизации другой планеты.

– Понимаю, — рассеянно ответил Конвей. Он гадал, как в госпитале отнесутся к получению партии гигантских инопланетян, пребывающих в спячке, которые, строго говоря, не являлись пострадавшими, а были участниками неудачной попытки колонизации другой планеты. Главный Госпиталь Сектора был больницей, а не лагерем для беженцев. Там будут настаивать — и вполне резонно — на том, чтобы колонистов транспортировали либо на их родную планету, либо туда, куда они изначально направлялись. Поскольку уцелевшим колонистам никакая опасность в ближайшем времени не грозила, в принципе не было нужды вообще привлекать к этому делу госпиталь и даже корабль неотложной помощи — ну разве что на уровне консультаций.

– Нам понадобится дополнительная помощь, — резюмировал итог своих раздумий Конвей.

– Что верно, то верно, — с большим чувством изрек Флетчер. Видимо, ход его мыслей был параллелен ходу мыслей Конвея. — Конец связи.

К тому времени, когда «Тирель» вернулся к месту сбора, там уже было, скажем так, тесновато. Двадцать восемь анабиотических камер, в которых, согласно заключению Приликлы, находились живые существа, зависли в космическом мраке подобно гигантской трехмерной картинке, иллюстрирующей процесс агглютинации штамма палочковидных бактерий. На каждый отсек был нанесен порядковый номер для последующей идентификации и исследования. Других поисковых кораблей вблизи не было — все они отбыли на поиск новых отсеков.