Михаил Кривич: Лунная ночь в двадцать первом веке

Вообще отношение Юрия Тихоновича к такого рода предметам было двояким. С одной стороны, он ценил красивые вещи и при случае любовался украдкой упомянутым товаром. С другой же стороны, Коркин был убеждён, что публичный показ исподнего есть срам, и в людное время обходил витрины определённых магазинов, демонстративно отвернув голову. Теперь кругом было пустынно, вот Коркин и пустил свои чувства на самотёк. А когда нагляделся вдосталь, то стряхнул с себя разом нескромные мысли и шагнул к следующей витрине.

То была мужская секция. В ней выставлялся хороший товар, можно прямо сказать — очень хороший товар. Элегантные пиджачные пары, не чета костюму Юрия Тихоновича, вполне добротному по мерке двадцатилетней давности. Блестящие ваксяно-чёрные вечерние туфли с зубчатым, как крепостная стена, кантом. Благороднейших расцветок (даже при луне видать) галстуки-самовязы…

«Научатся, значит, вещи делать», — подумал Коркин и тут же поймал себя на скверной привычке, от которой надо было отучаться немедленно, — говорить о настоящем дне в будущем времени. «Научились»,— подумал он, приспосабливаясь к условиям. И стал разглядывать этикетки — не импорт ли? Нет, даже сквозь стекло заметна была на ярлычках эмблема местной фабрики — две скрещённые иглы.

Надменные манекены вежливо наклоняли набок голову и с потусторонней улыбкой приглашали Коркина посетить салон готового платья, примерить хоть дюжину костюмов и выбрать лучший. Вот такой — не очень рискованный, но и не слишком консервативный. Продавец бережно помогает ему снять пиджак цвета маренго и четырьмя точными движениями складывает на прилавке, заворачивает в тонкую хрустящую бумагу, а Юрий Тихонович, вытаскивая бумажник, идёт к кассе…

Как далеко могут занести человека мечты! И утро ведь ещё не наступило. А как наступит, Юрий Тихонович первым делом разузнает, не изменились ли денежные знаки, сопоставит свои возможности с розничными ценами и, на крайний случай, реализует кое-что из содержимого портфеля. А уж тогда — в универмаг. Оттуда — в кинематограф. Затем… В самом деле, что затем?

Занятый краткосрочным планированием, пришелец из прошлого не заметил, как из-за угла неслышными шагами вышел человек и направился к нему.

Юрий Тихонович обернулся, когда человек был в двух шагах. Серый мундир плотно охватывал его немного грузную фигуру, надвинутая на лоб фуражка затеняла лицо, и в её блестящем козырьке тревожно метались лунные блики.

Прямо на Коркина шёл участковый уполномоченный, лейтенант милиции В. В. Ермилов.

Повстречай сейчас Юрий Тихонович на центральной площади свою бывшую жену, Иоанна IV по прозвищу Грозный, гималайского медведя или робота на велосипеде, он, готовый ко всему, не смутился бы. Но встреча в двадцать первом веке с лейтенантом Ермиловым была столь же неожиданной, как тайфун в пригородном лесу. Если бы ответственные лица поручили Кор-кину проверить список долгожителей, кому дано право встретить в добром здравии двухтысячный год, он бестрепетной рукой вычеркнул бы единственное имя — Ермилова В. В.

Не подумайте только, будто Юрий Тихонович питал неприязнь к милиции. Напротив, он очень её уважал за то, что она его бережёт, и, бывало, обращался к её услугам, когда возникали междуусобицы на лестничной клетке. Но лично лейтенант Ермилов был для Коркина крайне неудобным современником.

Несколько лет назад, создавая для телевидения сериал о буднях городской милиции, Юрий Тихонович дал маху и окрестил Ермилова младшим лейтенантом. После публичного понижения в должности лейтенант, как стало известно, посулил Юрию Тихоновичу ряд жизненных трудностей, а поскольку все люди хоть немножко грешны, рано или поздно трудностей было не миновать. Не подумайте, пожалуйста, будто Коркин лазил по ночам через форточки к соседям или запускал телевизор на полную громкость; не водилось за ним ничего такого, а если что и было, то так, сущие пустяки. Дело было вовсе не в этом, а в том, что в свободное от поддержания правопорядка время лейтенант Ермилов баловался критикой в литобъединении при УВД. Давайте прикинем, кого он избрал мишенью для своих критических выступлений, давайте поразмышляем, положительными ли были его отзывы. То-то же. Пока их печатала многотиражная газета «На боевом посту», это можно было пережить, но Юрий Тихонович из достоверных источников знал, что лейтенант, совершенно обнаглев, собирался послать свои, с позволения сказать, рецензии и в другие, гораздо более солидные органы.