– Что ты потеряла в Ялте? – удивилась Вероника.
– Мне хочется еще побыть на юге… но не здесь.
– Может, мне поехать с тобой?
Ну вот, еще этого не хватало!
– Ты лучше иди в душ, – посоветовала Кора.
Вероника потянулась – она загорела за эти несколько дней, следы трусиков ослепительно белели на смуглых обнаженных бедрах. Кора вспомнила почти забытую картинку: она стоит в ярко освещенном таксидермистском музее князя Вольфганга дю Вольфа и смотрит на чучело прелестной акробатки Кларенс, убитой князем… у нее была точно такая же фигура, как у Вероники…
– Не злись, – сказала чуткая Вероника. – Не поеду я с тобой в Ялту. Не буду вмешиваться в твою личную жизнь… Я лучше полечу на Марс, ты знаешь, что я строю там мастерскую. И в труде буду искать утешение.
– Если Всеволод найдется, ему дать твой адрес на Марсе?
– Еще чего не хватало! – Вероника надула пухлые розовые губки. – Я не прощаю мужчин, которые заставили меня страдать.
Вероника убежала в душ. Она быстро утешится, займется марсианскими делами, закружится в обрамлении поклонников – все же первая невеста Марса…
Ночью Милодар сказал, что попытка перехода Коры в параллельный мир будет предпринята через два дня. Но с утра события начали набирать темп.
Завтракали, как всегда, в кафе.
За соседний столик уселась Ксения Михайловна. Все стали с ней здороваться. Ксения Михайловна была печальна.
– Я была против спешки, – сказала она, когда Вероника отошла к общему самовару. – Но лететь придется сегодня.
Кора не поверила бабушке. Она уже догадалась, что лицемерие – достоинство шпиона. А старушка состояла в шпионках лет семьдесят.
Не дождавшись ответной теплой реакции от кролика, бабушка быстро прошептала:
– Отстанешь от остальных на большой аллее. Тебя будут ждать. Ясно?
– Ясно, – ответила Кора, в тот момент она их всех ненавидела, и лишь гордость не позволяла ей улететь из Крыма первым же рейсом.
После завтрака все пошли к морю. В то утро никто не шутил, не смеялся, как будто инженер мог услышать и рассердиться.
Кора сказала Веронике, что забыла дома книжку, которую хотела дочитать, и, подождав, пока все скрылись за поворотом, медленно пошла обратно.
– Кора, – шепотом позвала ее скамейка. Милодар скрывался за ней в плотно сбитом из жестких листочков кусте. – Садись. Делай вид, что загораешь.
Кора уселась на скамейку. Сделать вид, что загораешь, было трудно, потому что скамейка стояла в густой тени.
– Есть указание Галактического центра, – продолжал шептать Милодар. – Операция считается срочной. Подготовка сокращается. В три часа мы совершаем переход.
– Как так? – испугалась Кора. – Я не готова.
– Ждать нельзя.
– Но я совсем не готова.
– Сейчас ты поднимешься со скамейки и пройдешь направо по аллее до статуи Аполлона. Зайдешь за статую и остановишься. Ясно?
– А можно завтра? – заныла Кора в ужасе от неотвратимости операции. Будто ей сообщили, что поход к зубному врачу переносится с послезавтрашнего дня на сегодня.
– Вставай и иди! – приказал Милодар.
Коре ничего не оставалось, как встать и идти.
Она дошла до белой мраморной статуи Аполлона. Затем обошла ее. На аллее никого, к счастью, не было. За спиной Аполлона, который стоял на цветнике, был канализационный люк. По требованию интуиции Кора на него встала. И в тот же момент люк ухнул вниз. Она даже не успела протянуть руки, чтобы ухватиться за край колодца.
Как только крышка люка сбросила с себя наездницу, она, в нарушение законов гравитации, ринулась наверх и, заняв законное место, отрезала Кору от дневного света. К счастью, девушка не ушиблась, потому что на дне колодца ее подхватили крепкие руки невидимого в темноте мужчины.
Свет зажегся. Она стояла на бетонном полу тоннеля.
– С прибытием, – сказал толстенький, круглый композитор Миша Гофман.
– А ты что здесь делаешь? – удивилась Кора. – Ты же был в столовой.
– Извини, что не представился сразу. Мне только сейчас комиссар сказал, что ты трудишься в нашей фирме, – сказал Миша. – Я думал, ты штатская, просто телка.
– И ошибся, – произнес Милодар. – А в людях надо разбираться. Кора – наш постоянный сотрудник. Имеет благодарность командования за ликвидацию банды Карлуши дю Вольфа.
– Ну, прости, коллега, – повторил Миша. И взгляд его, прежде рассеянный и легкомысленный, теперь лучился товарищеским теплом. А Кора, которая совсем недавно с негодованием отвергала саму возможность сотрудничества с полицией, почувствовала это приятное тепло. Всегда лестно выглядеть значительной в чужих глазах, даже в глазах полицейского агента.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу