Кир Булычев - Покушение на Тесея

Кора сразу обратила внимание на то, что магнетов – охраны Пирифоя – в доме или возле него нет. Значит, отряд всадников там, в лесу. На стороне же Коры были двое старых и один молодой кентавр, пожилой кормчий да она сама. Небольшая разномастная, но отчаянная армия.

И ей было вовсе не страшно – только бы успеть. А в остальном она была уверена в том, что они обязательно спасут принца Густава. Должна бы трепетать сейчас от страха и нетерпения, а улыбается, скача верхом на верном Хироне и похлопывая его по пегой теплой колючей спине. «В своем времени теперь буду непревзойденным мастером скачек на кентаврах».

– Успеем? – спросил Фол. У него было тяжелое копье. Кентавры предпочитают копья. У них могучие руки, и они могут достать копьем практически любого всадника, а если не проткнут, то собьют с коня.

В лесу снег лежал надежно, до весны. На узкой дороге были видны следы многих людей и коней.

– Дурак, что дал себя увести, – сказал Фол.

– Он боялся за жизнь госпожи Коры, – ответил Хирон.

Феак ехал верхом на Фоле. У него был старый железный меч с золотой рукоятью. Он привез его из дальнего путешествия к краю света. На лезвии меча было выложено золотом изображение динозавра. Но Феак говорил, что никогда не видел такого зверя.

Два пьяных сатира, видно, сильно замерзли за ночь, выбежали из леса и стали зазывать в гости. Хирон строго спросил у этих бездельников, когда проезжал здесь отряд чужих людей.

– С ними ехал благородный Тесей, – сказал один из сатиров. – Он был печален.

– И рядом с ним ехала красивая женщина, такая нежная, что я не посмел бы обнять ее, – сказал второй сатир. Они глупо смеялись и топали козлиными ногами. Скоро они скрылись за деревьями.

Молодой кентавр хорошо читал следы и потому ехал первым.

– Вот тут они останавливались, спорили, совещались, как ехать дальше. Вот следы царя Тесея – подкова его коня несет на себе изображения змей. Царь спорил… но они его уговорили.

– Скоро ли? – спросила Кора.

– Теперь надо молчать, – сказал Фол. – Звуки здесь разносятся далеко.

Кентавры осторожно ступали по мерзлой земле. Они шли рысью рядом с дорогой, не спуская глаз со следов.

Внезапно молодой кентавр поднял руку.

В этом месте следы их противников отделились от основной дороги и по узкой тропинке углубились в лес. Тропинка шла все выше. И становилась круче.

Кора хотела сказать, что слезет с Хирона. Почему-то ей показалось, что так будет лучше. И в этот момент из скопления черных, голых, кое-где с бурыми листьями кустов вылетела стрела. Она пролетела над плечом молодого кентавра, который с удивлением и слишком поздно повернул голову, следя за ее полетом, скользнула по бедру Коры и вонзилась в ствол дерева.

И совершенно беззвучно. Как во сне.

Тогда Феак сам спрыгнул с кентавра и покатился по земле. Кора инстинктивно последовала его примеру, кентавры, освобожденные от своей ноши, кинулись в сторону, и в ту же долю секунды стая стрел промчалась над прогалиной, где вилась тропинка, и стрелы застучали наконечниками по деревьям или беззвучно падали на снег.

Если бы кто-то из магнетов, сидевших в засадах, охраняя своих господ, не поспешил выстрелить, то она наверняка бы уже была мертвой. И все они…

Но Кора выхватила небольшой меч, что забрала перед отъездом из дома Дедала, обнажили свое оружие и ее друзья.

В сущности, магнетов было не так много, чуть больше дюжины, столько Пирифой смог привести в Афины. Они были убеждены, что ловко подстерегли врагов и убьют их, но когда их залп сорвался, то оказалось, что они, стараясь стрелять наверняка, подпустили кентавров слишком близко, и оттого у них не было времени заложить новые стрелы и натянуть луки. И не было времени, а может, сообразительности кинуть луки и схватиться за кривые кинжалы. Ревущая лавина кентавров – а почему бы трем кентаврам и двум взбешенным людям не оказаться лавиной? – обрушилась на длинноволосых дикарей, опрокинула, разметала их – несколько тел остались на земле, и Кора не заметила и не знала, ударила ли кого-нибудь из них мечом, хоть и хотела этого. Оставшиеся в живых разбежались, но, как ни странно, лес, сдавленный холмами, сожрал звуки этого короткого жестокого сражения, и тишина возвратилась немедленно, как только угас топот последнего из магнетов.

…Они стояли в пустом лесу, перед ними была тропинка, которая вела вверх.

Светило зимнее солнце, высоко в небе парил орел, ветер был свежим и бодрым.

«Я понимаю, что за чувство движет мною, – подумала Кора, – это чувство шахматиста, который увидел верный выигрыш в партии, и, хотя соперник еще сопротивляется, убежденный в возможности выкрутиться, ты знаешь игру на несколько верных шагов вперед».