Сергей Чекмаев - Носители Совести

Он ушел за носилками. Ксения спросила:

– А… как вас… зовут?

– Арсений. И можно на «ты».

– Вы… ты… поедешь со мной? А то я… боюсь одна.

– Конечно, Ксения. Что за вопросы?!

– Ксюха.

– Что?

– Меня чаще всего… называют Ксюхой… или Ксюшей.

– Ладно, – улыбнулся он. – Буду звать тебя Ксюшей.

Вернулся доктор. Вместе с водителем скорой они аккуратно перенесли девушку на носилки.

– Помочь? – спросил Арсений.

– Да, если вам не сложно.

Ксению медленно и осторожно донесли до фургона, положили в машину. Врач хотел было закрыть заднюю дверь, но следователь остановил его.

– Доктор, я с вами.

– А вы, простите, кем ей приходитесь? Муж, брат, отец? Кто?

– Никто. Я следователь Центральной прокуратуры, – Арсений продемонстрировал свое удостоверение, которое уже начинал потихоньку ненавидеть. Почему люди подчиняются этой глупой корочке, а не простым, понятным словам?

– Ну и что?

– Эта девушка – свидетель преступления. Я обязан ее сопровождать.

– Какого преступления? Что вы мне голову морочите, молодой человек!

– Убийства. Доктор, давайте будем делать каждый свою работу: я – охранять свидетельницу, вы – лечить людей. Хорошо?

– Ладно, нет времени с вами спорить. Садитесь!

В больнице Ксюху сразу же забрали на рентген. Очкастый доктор сказал Арсению подождать снаружи:

– Здесь вам никакая книжечка не поможет. Ее повезли на обследование. Я опасаюсь, что после такого удара у девушки могут быть разрывы или повреждения внутренних органов, так что – ждите.

Видимо, доктор заметил, как переменился в лице Арсений и сказал:

– Да не волнуйтесь вы так! Я же сказал – «опасаюсь», а не «есть». На всякий случай надо проверить. Там и плечо выправят. Все будет в порядке.

Он улыбнулся, черты лица разгладились, сделав его похожим на доброго волшебника:

– А ведь вы не чужой этой девочке, верно, господин следователь «Никто»?

И ушел, смеясь.

Арсений немного успокоился, присел на краешек кушетки.

Прошел час, второй. Он бросался к любому появляющемуся из-за распашных дверей человеку в белом халате, но получал стандартный ответ:

– Идет обследование. Ждите.

Наконец двери хлопнули снова. Появилась пожилая медсестра, спросила:

– Это вы – следователь?

– Да, я.

– Просили передать, что все в порядке. Процедуры прошли нормально, она заснула. Идите домой, не ждите.

– Почему?

– Раньше завтрашнего утра она не проснется. Вот завтра и звоните. И не волнуйтесь так, на вас же лица нет!

Арсений стоял на ступенях реанимационного корпуса.

Все. Затянувшееся расследование пришло к логическому концу – последний Носитель найден, цепочка неотвратимых смертей, наконец, прервана. Может быть, на время, а может – навсегда. Во всяком случае, он очень на это надеялся.

Хотелось курить. А еще хотелось забыть обо всем, ничего не знать о Носителях Совести, никогда не читать дневник Круковского и не встречаться с Марком Сивуром.

И чтобы этим делом занимался кто-нибудь другой.

Ведь неизвестно, что теперь докладывать Каину. Дело фактически раскрыто, и, если, убийцы, например, Алины Редеко не найдены – машина скрылась с места происшествия, пока не обнаружена и, судя по расплывчатым свидетельским показаниям, не будет обнаружена никогда, то Лин Шаллек и Ника Жругарь погибли от несчастного случая. Теперь это ясно и желторотому практиканту. Круковский действительно погиб во время перестрелки. Конечно, никакой снайпер в него не стрелял, Богдан Владиленович случайно угодил под пулю. А стрелок, если он вообще был, скорее всего, получил задание спровоцировать перестрелку.

Да, конечно, надо его искать, да и в гибели Леверы, следователя межрайонной прокуратуры, что занимался делом Шаллека, есть некоторые неясности…

Но… разве это важно сейчас ?

Главное, сейчас другое – та русоволосая девочка, что мирно спит в реанимационной палате после «процедур». Арсений чувствовал, что нужен ей, хотя бы на первое время – все рассказать, защитить, предостеречь. Потом, конечно, стоит попробовать выйти на заграничных корреспондентов Круковского, списаться с ними, объяснить ситуацию… Может быть, тогда Ксении уже не нужна будет помощь скромного следователя Догая.

Пока же нет ничего важнее ее безопасности. И для страны, и – Арсений признался сам себе: какой смысл темнить? – для него тоже.

Она попросила поехать с ней в больницу, чтобы было не так страшно. Она верит, что он сможет помочь.