Олег Дивов - К-10 (сборник)

Был вопрос, почему упоминающиеся в тексте братья-близнецы Щербак и Жуков носят разные фамилии. Подозреваю, что они когда-то всерьез поссорились, а затем помирились, вот и все. Дальше в одном из послесловий будет момент… Ну, сами там посмотрите. Вдруг заметите.

«Параноик Никанор» впервые опубликован в журнале «Если», № 11, 2002. Пока что рассказ взял три премии – «Сигма-Ф-2003» (ежегодный приз по итогам голосования читателей журнала «Если»), «Интерпресскон-2003» на конференции «Интерпресскон» и премию критиков-фантастоведов «Филигрань-2003».

Думаю, там еще накапает.

«Эпоха великих соблазнов» – пример того, как я пишу ради денег. Развалилась стиральная машина, надо чинить, в доме ни копейки, на руках ни одного готового к продаже текста. Пришлось идти на поклон к главному редактору журнала «Если». Вы, говорю, давно хотели что-то на тему «космос, контакт». Могу, говорю. Давайте, говорю, аванс – и точно смогу. Задумка вот такая. Случилась на орбите совершенно реальная дурацкая история (два раза, между прочим), к которой можно присобачить фантастическое допущение – и получится нечто.

Милейший Александр Михайлович Шалганов мало того, что рублей мне сыпанул, так еще и помог оформить расплывчатую идею в четкий концепт.

А через сутки шаттл «Колумбия» – бабах!!!

Первый был позыв – аванс вернуть.

У меня дома книжки с автографами космонавтов хранятся. И в нежном возрасте я был по части всякой летучей техники весьма компетентен. Сейчас, конечно, уже не то. Но «источники» кое-какие есть. Экслюзив. Так что если я описываю неправдоподобную ситуацию, приключившуюся на орбитальной станции, или намекаю на какие-то тенденции, якобы имеющие место, – разумнее автору верить, просто верить. А самому мне чертовски неприятно, когда гибнут корабли. В отличие от многих и многих я точно знаю, почему нам НАДО летать и почему космонавтика ОБЯЗАНА быть пилотируемой. Это один из элементов выживания человечества как вида. Нас все время искусственно «приземляют». Пока такое положение вещей сохраняется, угроза масштабной войны остается реальной. А мы, уроды, заслужили жизнь.

…Шалганов звонит и говорит: ты как? Я: в опупении. Он: понимаю твое состояние, но писать-то надо, идея вроде неплохая. Я: вот отдышусь и напишу…

Я не стал приделывать к «Эпохе» какое-то посвящение или эпиграф – мол, памяти тех, кто торил нам дорогу к звездам… Не того калибра автор. Но какая-то неизъяснимая горечь в текст, конечно, просочилась.

Важный момент – про кувалду. Многие усмотрели тут отсылку к голливудскому фильму «Армагеддон». Уверяю вас, космонавт Лев Андропов не тот персонаж, который может произвести на меня столь глубокое впечатление. «Биг рашен хаммер» совсем из другой оперы. Так обозвали изумленные американские зоологи то, что лежало в багажнике «УАЗа», на котором русские зоологи собрались покатать их по окрестностям Подкаменной Тунгуски. Ни больше и ни меньше. И сначала, запихивая кувалду в текст, я не предполагал, что эта дура примется летать по рассказу туда-сюда, пытаясь кого попало стукнуть. Честное слово, она сама.

Еще я развлекся, стилизуя диалоги под перевод с английского. Почти всю болтовню пришлось сначала мысленно проговорить на инглише, перевести и так записать.

Рассказ «Эпоха великих соблазнов» (по объему это то, что на Западе называют «новеллет», он на грани между рассказом и повестью) впервые опубликован в журнале «Если», № 5, 2003.

– Нет, – сказал Большой Али. – Мы эту работу не возьмем. Скучно, долго, много возни. Мы любим, чтобы быстро, понял? Бац – и капуста. Будет такая работа, приходи.

– Неужели вам трудно ограбить дом? – спросил заказчик. – Просто войти, пошуровать внутри и уйти?

– Он не понял, – вздохнул Али и оглянулся по сторонам, будто в надежде, что кто-нибудь разъяснит заказчику ситуацию. Впрочем, это было чисто риторическое оглядывание. Парни из банды согласно кивали и бросали на заказчика хмурые взгляды, но рта никто не раскрыл.

Попробовали бы они.

– Слушай, ты, перец, – сказал Большой Али. – Есть такая вещь – профессия. Вот это, – он ткнул громадным черным пальцем в расстеленную на столе план-схему, – не наша профессия.

– Какого же черта я перед вами битый час распинался?! – вскипел перец, видимо, позабыв, с кем говорит.