Игорь Огай - Письмо с Земли

– Я прикрываю! – Антон мгновенно принял вспомогательную роль. – Спокойно, Волга. Тяни в мины и следи за хвостом…

Рой встрепенулся. Чужие почувствовали пленение «координатора» и мгновенно забыли обо всем остальном. Черно-зеленые тела безжалостно подставлялись под огонь Антона, они стремились только к одному – догнать, уничтожить дерзкого человечишку, посягнувшего на нечто неприкосновенное…

Пушки Антона не умолкали. В глазах рябило от попаданий, кажется, сегодня ему удастся удвоить свой годовой счет, если хватит энергии и выдержит оружие…

Раскаленным клинком они пронизали рой и вырвались в чистый космос. Еще две – две с половиной минуты форсажа, и вся компания войдет в заградительное пространство. А еще через минуту от чужих не останется и воспоминания.

Капитан Хафт оценил замысел. Ни один перехватчик не преследовал растянувшийся рой – это было бессмысленно. Эскадра, выполняя последний приказ, оттягивалась под защиту орудий блок-базы.

Антон криво усмехнулся. Ну что, старушка, похоже, ты все-таки ошиблась сегодня с письмом. Во всяком случае, ты прислала его не по адресу…

Он полоснул парой очередей себе за спину, охладив пыл наиболее ретивых преследователей. Прицелился снова, но передумал. Энергия еще может пригодиться, а они уже почти на месте. До границы минно-заградительнго пространства, которая существовала только в памяти машины, оставались считаные секунды… Нет, мгновения…

На появление множества стационарных объектов прямо по курсу чужие не обратили внимания так же, как чуть раньше не обращали внимания на сокрушающий огонь Антона. Вслед за перехватчиками рой врезался в заштрихованную на всех навигационных картах красным зону, и через секунду космос превратился в преисподнюю.

Автоматические турели ожили и открыли огонь. Не слишком мощный. Не слишком точный. Но их были сотни. Сенсоры мин уловили враждебное присутствие, компьютеры рассчитали направление и мощность взрывов. Каждая из них была запрограммирована на уничтожение не менее трех противников…

Антон остановился и развернулся лицом кёпротивнику. Толик пристроился по левому пеленгу – на своей штатной позиции за ведущим.

– Неплохо мы их, а? Командир?.. – возбуждение от неслыханной удачи заставило его едва ли не прокричать эти слова. Но Антон решил не делать замечания. Он уже привык быть спасителем базы, но сегодня почести будет принимать не он, а Толик. Может быть, даже капитан подаст наверх ходатайство о повышении в звании.

– Неплохо, – согласился Антон.

Рой погибал быстро и ярко. Огненная феерия продолжалась не более полуминуты, а потом угасла так же мгновенно, как и началась. На месте бушующего пламени образовалась мертвая зона, в которой были израсходованы все мины и уничтожены турели. Через некоторое время пространство перегруппируется, заполнив пустоту, но сейчас здесь плавал только мусор и изорванные куски чужих машин.

– Это была хорошая идея, – прокомментировал Антон. – Погребли потихоньку домой, получать почести…

То, что он позволил себе непозволительную роскошь – расслабиться, – Антон понял только в последний момент.

Десяток чудом уцелевших чужаков были обречены, ибо оказались заперты внутри минного пространства, но это не помешало им попытаться взять реванш за поражение. Антон успел снова активировать оружие и даже сделать один неприцельный залп. Но остановить врага он не смог. Трое встретились с плазменными импульсами и разлетелись клочьями, остальные ударили в ответ… Нет, не в него. В Толика, который так и не выпустил почему-то свою добычу, обеспечившую столь эффектную победу.

Удивленный возглас был единственным, что тот успел сделать. В следующий миг его боевая машина приняла на броню семь импульсов и перестала существовать.

Чужие разминулись с Антоном на встречных курсах, развернулись и замерли перед последней решающей схваткой. Хорошо, что никто, кроме них, не мог слышать его брань – возможно, даже у капитана Хафта уши свернулись бы трубочкой.

Нельзя прикипать к людям на этой долбаной базе! Здесь можно жить только одним днем!..

Но это после, в маленькой уютной каютке, можно будет подвести подо все свою маленькую пошленькую философию. А пока есть на чем выместить гнев и отчаяние от собственной непростительной ошибки…

Семь чужих, семь «змеев». По одному на каждый уцелевший ствол.

– Ну что ж, – процедил он сквозь зубы. – На вашем месте я бы начинал бояться…