Гарри Гаррисон - Мир Смерти против флибустьеров

Высокие звезды! О чем же он думает в такие минуты?! Ведь Морган цинично обманул его, сказав, что никого не намерен убивать. Так не пора ли сводить счеты? Разве можно с таким человеком договариваться хоть о чем бы то ни было? Вроде и момент как раз подходящий: все убежали на чужой корабль, только шлюзы перекрыть, дать команду на расстыковку и все – они тут один на один с безумным Генри! Да неужели? Ну, нет, конечно! Вон, за распахнутой дверью в коридоре маячат как бы невзначай еще двое головорезов, да и кошмарный Миссон, злой гений инженерного дела, наверно держит сейчас чуткие пальцы на всех мыслимых кнопках. Не выйдет ничего. И сейчас ничего не выйдет. Успокойся, Язон…

– Нравится? – спросил Морган.

Язон предпочел промолчать, а Мета ответила с каменным лицом:

– Ничего. Только грязно очень.

– В каком смысле? – решил уточнить Морган.

– В прямом, – сказала Мета.

– А-а-а, – протянул флибустьер, – ну это не важно. Все равно потом все сгорит. А мои ребята вообще-то очень чистоплотные: вернутся, обязательно душ примут.

– И то хорошо, – проговорила Мета.

Голос был все такой же равнодушный.

«Молодец девочка! – подумал Язон. – Ни единой лишней эмоции. И губы не дрожат, и пистолет в руку не прыгает. Или это уже то состояние, которое психологи называют запредельным торможением. Ведь еще немного, и я пожалуй, сам начну отвечать на все вопросы тихим бесцветным голосом.»

Но пока в голосе еще оставался какой-то цвет (преимущественно, надо полагать, кроваво-красный) Язон поспешил сам задать вопрос:

– Почему ты сказал нам неправду, Генри?

– Не почему, а зачем, – поправил Морган. – Затем, чтоб вы вели себя поспокойней. Ко всему в этом мире лучше привыкать постепенно. Особенно к смерти. А людям, которые, возможно, никогда в жизни еще не убивали себе подобных, нелегко так сразу свыкнуться с мыслью об абсолютной необходимости и целесообразности этого процесса. Или я неправ?

Первой начала хохотать Мета. Морган не ожидал такой реакции и даже не сразу придумал, что можно сказать. Потом озадаченно повернулся к Язону:

– Прости, друг, у нее что, истерика?

И тогда уже сам Язон, не сдержавшись, тоже рассмеялся. Два пирата, дежуривших у дверей, зашли полюбопытствовать, что такого веселого усмотрела публика в происходящем, долго пялились в экран, но так ничего и не поняли.

Резня уже закончилась полностью. Не такой уж большой экипаж оказался на борту инкассаторского корабля, а пассажиров на него по определению не брали. Деньги флибустьеры отыскали быстро, и было их много, во всяком случае на глаз, последнее порадовало всех, потные перепачканные копотью и кровью рожи расползались в довольных улыбках, но хохотать в голос было все-таки не над чем.

– Брысь отсюда! – мрачно скомандовал Морган, и двоих удальцов как ветром сдуло.

А Язон наконец успокоился и поведал:

– Ах, Генри, Генри! Все-таки я старше тебя. На сколько-то лет, на сколько-то миров и на добрую сотню сложных проблем, решенных мною. Если ты в чем и обогнал меня, так это только в трупах, оставленных за спиною. Тут с тобою соперничать трудно. Но поверь: я тоже убивал и немало. Я хорошо знаю, как это делается. Вот только – извини! – сам процесс никогда не доставлял мне удовольствия. Наверно, в этом главная разница между нами.

– Наверно, – задумчиво повторил Морган. – А не помешает ли этот крошечный нюанс стать нам друзьями?

– Разве мы говорили о дружбе, Генри? По-моему, до сих пор речь шла исключительно о сотрудничестве. И мне кажется, что столь тонкие различия во взглядах еще никогда не мешали совместной деятельности.

– Красиво, отвечаешь, динАльт!

– А я старюсь все делать красиво.

В ответ на эту колючую реплику Морган лишь глаза опустил, признавая свое поражение в словесной дуэли, а потом неожиданно обратился к Мете:

– Ты полностью согласна со своим мужем?

– Нет, – Мета точно споткнулась на этом коротком слове, но упрямо повторила еще раз: – Нет. То есть не совсем. Я не могу получать удовольствия от бессмысленных убийств. Я никогда не понимала, для чего они нужны. Но я умею с радостью мстить врагам. А просто случайно встреченным людям…

– Все люди – враги, – проворчал Морган, а потом как бы оборвал сам себя: – Ладно, с вами все ясно, ребята.

И тут в капитанскую рубку ввалился запыхавшийся одноглазый Ховард с залихватской черной повязкой через все лицо. Второй его глаз был пока цел и сиял. Ховарда просто распирало от желания сообщить нечто важное, однако перебивать капитана было по его понятиям абсолютно недопустимо: