Гарри Гаррисон - Мир Смерти против флибустьеров

Зунбар. На этой очень деловой планете не наблюдалось массового увлечения «Вселенским тотализатором». Однако в одном из самых высоких и роскошных домов столичного города Джунтауна, в «Медикал Трейд Билдинг» никто в этот день не работал. Всем, от членов Совета директоров до самых мелких клерков и секретарш разрешили оставить свои дела вплоть до окончания заключительного репортажа с планеты Пирр. И было уже ясно, что дело идет к концу: силы обеих сторон иссякали. Вот только нельзя было понять, кто же берет верх.

Все сотрудники «Медикал Трейд» отлично знали какое важное значение имеет эта битва для их хозяина, а значит, и для них тоже. В случае выигрыша во «Вселенском тотализаторе» общий капитал фирмы должен был возрасти чуть ли не на десять процентов, а это сулило всем ее работникам существенное увеличение окладов, не говоря уже о том, что многие на свой страх и риск сделали личные ставки. И, разумеется, из чувства солидарности поддержали экстравагантное мнение владельца «Медикал Трейд» Рональда Сейна – все они болели за Мир Смерти.

Долли вместе с Робсом сидела в кабинете отца, и поскольку показывали как раз триумфальное продвижение к морю Ричарда Скотта, она занервничала и спросила:

– Пап, а как ты думаешь, они действительно победят?

– Ну, конечно, девочка моя, – уверенно ответил Сейн с доброй улыбкой.

Но и уверенность эта и улыбка были вымученными. Кого он хотел перехитрить? Ему не удалось обмануть даже самого себя. Почувствовав фальшь в собственном голосе, Рональд решил перехватить инициативу в разговоре:

– Ну а тебе-то самой интуиция что подсказывает?

– Интуиция мне подсказывает, – печально проговорила Долли, – что ты сам ни в чем не уверен. А про Пирр… Честное слово, не знаю, пап. Мысли читать и заглядывать в будущее – это совсем не одно и то же. Язон вот звонил вчера и уверял, что все идет по плану. А сегодня я пообщалась с Миди – так она просто в панике. У пиррян дела ужасно плохи. Нервы на пределе. Они все рвутся в бой и могут просто не утерпеть. И тогда они разрушат замысел Язона. Миди из последних сил удерживает их от рокового шага.

– Не понял, – сказал Сейн. – Каким образом она их удерживает?

– Ну, ты что, пап, она же, как и я, умеет внушать. Арчи все мечтает использовать ее энергию для приручения животных, как это спокон веку делали на Пирре говоруны. А ведь биополе Миди мощнее чем у всех говорунов Мира Смерти вместе взятых. И видишь, на что приходится растрачивать ее талант!

– Вот оно как, – только и сказал Сейн.

А тут Робс, не удержавшись, воскликнул:

– Нет, вы только посмотрите, что делается!

Группа Скотта, успешно достигшая побережья побросала свои скуттеры и, грамотно выставив боевое охранение вдоль опушки надвое рассеченных джунглей, устроила буквально пляски на берегу. Пираты торжествовали, оглядываясь на прямую широкую и блестящую как зунбарский хайвей дорогу, оставшуюся после них. Солидные, взрослые мужчины скакали, как мальчишки, обнимали друг друга, валялись на песке, прямо в одежде купались в полосе прибоя, а изредка появлявшихся птиц и морских животных, проявлявших неуместную агрессию, уничтожали, даже не подымая пистолетов – просто лихо рубили саблями.

И Рональд Сейн вдруг сказал (на этот раз мрачно, но зато с глубокой внутренней убежденностью):

– Ни черта у них не получится! Вот перебьют всех зверей, тут их пирряне и перестреляют. Пирряне не простят им этого.

Последняя мысль была несколько парадоксальной, но он вдруг явственно, в подробностях, будто это уже случилось, представил себе, как могучие, непобедимые пирряне в упор расстреливают ненавистных ему бандитов. С такой пронзительной четкостью увидал мысленным взором эту сцену, что буквально задохнулся от радостного предвкушения. Он хотел их крови, он мечтал видеть их муки. Да, он знал, что это – нехорошо, что таких чувств вообще не должно быть в жизни… Но разве можно строго судить человека, у которого всего-то месяц назад зверски убили всю семью, а единственная оставшаяся в живых дочурка уцелела по чистой случайности?

– Язон не позволит им улететь со своей планеты, – добавил Сейн зачем-то.

– Я тоже так считаю, – сказал Робс.

Фактически усыновленный Сейном, он сразу перестал считать себя пиратом. А папаша, если честно, ради единственной любимой дочки готов был приютить хоть крокодила. Да и в общем-то Робс уже начинал ему нравиться.

И в этот момент, словно по заказу зунбарских зрителей, картинка на экране сменилась, и теперь можно было с удовольствием лицезреть, как последних бойцов одного из самых многочисленных подразделений – отряда Паоло Караччоли меланхолично дожевывают мохнатые копытные рептилии, так и не сдавшие своих позиций на обширных болотах Юго-восточного архипелага.