Гарри Гаррисон - Мир Смерти и твари из преисподней

Потом один из самых крепких десятников – высокий Жуму, ударив бесноватого палкой, заставил его замолчать, тут же двое других помогли ему и довольно быстро забили фруктовика насмерть. Фуруху видел, как окрававленное безжизненное тело оттащили подальше от вышки и бросили в мутную воду между рядами кустов.

Вроде эпизод как эпизод. Ничего особенного. И все же что-то в случившемся очень не понравилась Фуруху, что-то не давало покою. Гадостное предчувствие закралось в душу. И он полез в карман за маленьким переговорником. Доверенным сотникам, кроме крикунцов выдавали еще и переговорники для прямой связи с султанами в исключительных случаях. Фуруху счел данный случай вполне исключительным.

Но султана Азбая на месте не оказалось. Говорить пришлось с его персональным охранником. Удивительно тупой тип! К опасениям Фуруху всерьез отнестись не захотел. Сказал: «Что там может быть страшного в горах?» Спасибо хоть разрешил закончить работу на пятнадцать минут раньше ожидаемого начала грозы. Но напоследок не приминул обозвать самого Фуруху бесноватым и гнусно хихикнуть.

Доверенный сотник, сильно расстроенный разговором с начальством, минут пять приходил в себя. Мрачно озирал плантацию, свинцовые тучи со стороны моря и горы за спиной, не предвещавшие вроде бы ничего ужасного. Потом рявкнул в нагрудный крикунец:

– Именем султана Азбая! Десятиминутная готовность к завершению работ всвязи с грозою! Передать по цепочке!

Другие сотники мигом откликнулись. Команда загрохотала над рядами кустов, над серо-голубыми полосками воды меж них, над коричневыми спинами фруктовиков. Сборщики суперфруктов забегали еще быстрее, хотя казалось, что быстрее уже невозможно. Эффектное зрелище.

Страх перед неведомой опасностью отступал. Фуруху почувствовал необычайный подъем. Радостное предвкушение долгого отдыха после работы, а потом, потом… Что-то совсем необычное померещилось ему в самом ближайшем будущем.

Но додумать он не успел.

Бесноватый-то прав оказался. Как всегда. Громыхнуло не со стороны моря и свинцовых туч. Громыхнуло со стороны гор. Да как громыхнуло! Спаси нас эмир-шах! Фуруху невольно оглянулся.

Вот такого еще никто на Моналои не видел.

Самая высокая из окрестных гор выплюнула вдруг прямо в небо целый фонтан огня. А потом это ужасное пламя потекло по склонам, сжигая все на своем пути, и стало ясно что не пройдет и нескольких минут, как потоки смертоносной жижи достигнут плантации.

Паника началась несусветная. Вместо организованной эвакуации фруктовиков – сплошное бегство во все стороны. А уж о спасении урожая, похоже, вообще не думал никто. Особо послушные, пытавшиеся покидать плантацию вместе с корзинами, просто отставали от общей массы бегущих, мешали всем и в итоге оказывались затоптанными своими же собратьями. Или их забивали кусачими палками разъяренные десятники.

«Идиоты! – думал Фуруху. – На что они тратят время? Лучше бы сами ноги уносили!»

Да и фруктовикам не мешало бы помочь спастись. Все-таки при таких потерях в живой силе ценность жизни любого работника резко возрастает: не будет сборщиков – не будет и урожая. Надо же и об этом подумать. И Фуруху некоторое время еще пытался отдавать десятникам приказы, отчаянно вопя в свой крикунец. Но куда там! Разве возможно было хоть что-то услышать? А тем более, услышав, воспринять? Уже через каких-нибудь полминуты нереально было разобрать, где его собственные подчиненные, а где совсем левые бойцы, забежавшие с сопредельных территорий. А после стало трудно даже углядеть своих среди сотен «шерстяных». Ведь в этой обезумевшей толпе внизу люди и фруктовики перемешались, спины их теперь через одного были исполосованы колючками кустарника, палками и когтями, одежда перепачкана в грязи и разодрана, лица и морды перекошены от ужаса.

Фуруху затравленно озирался по сторонам и ждал приказов. С вышки он слезать боялся, но и оставаться на ней было бессмысленно и даже страшновато. Ведь жидкое пламя со склонов гор неотвратимо приближалась. Фуруху не знал, что это такое, но догадывался, что опоры вышки, хоть и сделаны из самой прочной сарателлы, а сгорят все равно за одну секунду, охваченные этим кошмаром. А значит… смерть? Ему не хотелось умирать. И он сказал себе, что будет ждать приказа еще минуту, а затем просто ринется вниз и побежит вместе с толпой по плантациям, наискосок, к ближайшим баракам и стоянкам терренгбилей.

Про терренгбили Фуруху вовремя вспомнил. Ведь он как сотник имел право пользоваться ими даже в обычное время, а уж в такой экстренной ситуации…