Сергей Герасимов - День рождения монстра

Несколько дней спустя отряд наткнулся на еще один лагерь (здесь, видимо остановилось большая часть населения города) и лагерь оказался богатым. Отобрав все ценное, Хост нагрузил тюками недовольных и те ничем не выразили своего недовольства. Он считал себя вправе поступать так, ведь эти люди раньше отобрали все его имущество. Еще несколько раз они встречали маленькие поселения и группы людей, но обычно люди уходили при приближении отряда и бросали за собой разные позорные предметы, разливали по улицам помои, рисовали грубые знаки, а несколько вполне исправных печатающих диктофонов печатали, будто сговорившись:

«Да здравствует СМ!»

Отношение аборигенов к монстру постепенно, но поступательно менялось. Если раньше изображения чудовища были лишь уродливыми карикатурами, выполненными гневной и возмущенной рукой, то сейчас чудовище выглядело полным силы и достоинства, окруженным почитателями, а почитатели выглядели благородными и были вооружены цепями. Хост обнаружил уже десяток таких компьютерных картинок, а однажды его дорога даже оказалась засыпана листовками в пользу монстра.

СМ нашел листовку, изображающую его самого. Теперь монстр стал таким маленьким, что уже не мог дотянуться до верхушек деревьев. Иногда в его мозгу всплывали всякие разноцветные искры и в эти моменты передние лапы подкашивались, а голова кривилась влево. Он следил за людьми, пытаясь увидеть, какое это производит впечатление. Никакого. Люди не замечали слабости своего черного бога.

На листовке монстр был изображен шагающим между небоскребами и давящим лапами пушки. Нарисованный он был неизмеримо больше и страшнее настоящего.

«Собрать и уничтожить!» – отдал он мысленный приказ и каждый человек свиты подчинился приказу. Люди принялись искать листовки, которые изображали повелителя недостаточно красивым и мощным. СМ следил за психикой людей – ни один из собиравших листовки не усомнился. Сторонники рыскали по лесам в поисках автора позорящих картинок. Однажды автора поймали – но не одного, а троих. СМ не стал убивать их сразу, а приказал создать достойное изображение себя. Первый из художников изваял объемное изображение прекрасного чудовища, голова которого достигала облаков. Чудовище шло и превращало все живое в прах. «Нет», – подумал СМ и художника казнили, как создавшего недостаточно величественный портрет.

На портрете второго мастера СМ был еще большим – облака достигали ему лишь до колен. Холмы мускулов топорщились под лоснящейся кожей. Горы рушились, чувствуя приближение исполина. СМ следил за людьми. Ни один из них не считал рисунок преувеличением. «Нет, – подумал монстр, – это явная лесть.» И второго художника казнили, как исказившего истину.

Третий попросил отсрочки, во время которой успел покончить с собой. Его накололи на копья и оставили собакам. СМ просматривал обе картинки и пытался понять, которая из двух более правдива. Он предоставил выбор людям. Люди выбрали вторую. С этого дня монстр больше не замечал собственной увечности. Он больше не уединялся и не рычал в бессилии на небо и скалы.

Очнувшись, Гессе увидел уродливое тело Хоста, сидящее на корточках и опирающееся ладонями о землю. Тело громко дышало и издавало запах пота. Гессе осторожно перевернулся со спины и выполз из-под полога палатки. Руки были связаны неаккуратно (к счастью, пальцы Хоста почти не гнулись и не могли завязать хороший узел). Голова здорово гудела после удара. В соседней палатке горел свет. Гессе прислушался – никто не говорил. Два человека не станут включать свет, чтобы просто помолчать, особенно если эти люди два хвастливых охотника.

Он подошел и попросил разрешения войти. Нет ответа. Нога, торчащая из-под одеяла, неестественно вывернута. Пятка почти расплющена. Он заглянул внутрь, откинул край покрывала и задумался. Потом отделил полоску от светящейся пластины а оставшееся выключил.

Огонек проплыл по краю поляны и спрятался между деревьями; мигнул еще раз или два и растворился в черноте – инфраогонь не виден издалека.

Начинало светать. Свет стеклянного факела в руке затушевывался светом утра. Еще немного – и звери, опасающиеся странного огня, решатся подойти поближе. До заброшенного дворца еще километров семь. Тропки среди молодой поросли. Слишком узкие для человека. Можно столкнуться со зверем нос к носу.

Он бросил ненужный факел и пошел быстрее. Все равно не успеть. Можно будет залезть на дерево, но это только отсрочка – ведь собаки останутся ждать.