Сергей Герасимов: Единоборец

– Вы не можете проникнуть в тайны духа, – отвечаю я. Вы выросли из калькулятора, помноженного на закон Мура. Мы выросли из тьмы, неясных томлений, жарких снов, ненависти, из стремления вцепиться в горло и робкого удивления перед красотой. Нашим предком была бесформенная амеба, вашим – шестигранная гайка. Дух это то, что придает форму бесформенному. Вы не имеете духа, потому что не нуждаетесь в нем, в вас нет бесформенности. Мы никогда не поймем друг друга, как не увидят друг друга разные стороны монеты. Но мы не сможем жить друг без друга, как решка не может жить без орла.

– Что такое закон Мура? – спрашивает он.

– Ты не знаешь?

– Нет.

– Это закон о том, что максимальное число транзисторов в ваших схемах удваивается каждые два года. Если бы этот закон действовал до сих пор, то число ваших транзисторов уже давно превысило бы число атомов во вселенной. К счастью, этот закон перестал действовать еще в средине прошлого века. Ты никогда не задумывался над смыслом жизни?

– Ты пытаешься заговаривать мне зубы!

– Отнюдь. Просто сейчас я умру. И я хочу решить, хотя бы перед смертью, для себя этот вопрос. Я хочу понять, зачем я жил, и был ли в моей жизни смысл.

– Но это глупый вопрос!

– Конечно. Но для людей он важнее всего. Люди получают неизъяснимое блаженство, размышляя о смысле жизни. В некотором смысле, этот вопрос важнее самой жизни.

Он тупо смотрит на меня. Пытается понять, но не может.

– Это информационный наркотик? – наконец спрашивает он.

– Нет. Это главный вопрос во вселенной. В нашей вселенной. И в вашей вселенной такой тоже имеется. Ты его знаешь?

Его взгляд становится еще тупее.

– Нет, не знаю. Тогда скажи мне его!

– Но мы ведь хотели драться. Вначале схватка, а потом уже разговоры.

– Я убью тебя, и ты мне ничего не сможешь сказать, – возражает партнер.

– Ты хочешь меня убить? Но это не честно. Все мои боевые механизмы отключены. А то, что осталось – это всего лишь мое тело. А тебя, наверняка, напичкали самым страшным оружием, которое только есть на земле. Мне драться с тобой – это все равно, что велосипеду идти на лобовой таран танка. Отключи все свои дополнительные системы, и мы сразимся на равных. Я бы сделал так на твоем месте.

Он задумывается. Я знаю, что он колеблется, вспоминая те дни и те бои, которые мы провели вместе. Мы всегда старались быть честными друг с другом, помогали друг другу, а порой и спасали друг друга. Если сейчас он согласится, я выйду на бой. Пусть он машина, и его мышцы сильнее, его рефлексы быстрее, чем мои. Я все равно буду с ним драться, какими малыми бы ни были мои шансы. Я встаю и начинаю разминать кисти рук. Мои руки такие вялые, как будто их сделали из мягкой пластмассы. Глаза видят так плохо, что постоянно хочется их протирать. Все скоростные реакции так ослабели, что я, наверное, не смог бы даже поймать рукой пролетающую муху. Но я все равно буду с ним драться, если он согласится на честный бой. Если же нет…

– Нет, – отвечает он. – Я не буду ничего отключать. Я просто убью тебя, потому что ты хочешь меня обмануть. Это не пройдет.

– Тогда я открою тебе эту тайну сейчас, потому что через минуту меня не будет.

И я называю ему код программы «Бешеный слон». Он замирает, проговаривая код про себя. Программа включается, – я вижу, как напряглись, как одеревенели его мышцы. Я вижу, как закатились его глаза. Он начинает шататься, затем дергается в сторону и падает. Все кончено. Его больше нет. Бешенный слон растоптал его.

Клара бежит ко мне. У нее на шее болтается обыкновенный оптический бинокль. Видимо, она все время наблюдала за нами издалека. Я обнимаю ее.

– Что ты с ним сделал?

– Я победил его.

– Но как?

– Логическая бомба.

– Логическая бомба? Я никогда о такой не слышала.

– Обычно считается, – говорю я, – что программными средствами невозможно сломать аппаратные средства. Но это не так. Всегда есть один вопрос, задавая который себе, ты убиваешь себя. На самом деле этот вопрос не отрава и не наркотик, это просто выход в новый мир, во вселенную другого уровня. Но в такую вселенную, в которой твое существование невозможно. Ты задаешь себе его и умираешь, как только начинаешь приближаться к ответу. Для человека, для ас с тобой, это вопрос о смысле жизни. Половина самоубийств происходит из-за того, что люди начинают задавать себе этот вопрос. Не просто задавать, они начинают искать на него ответ. И этот ответ их убивает. Вопрос о смысле жизни – это логическая бомба, которая взрывается и убивает нас. Но такая же логическая бомба обязательно есть и у них.