Сергей Герасимов - Мясо кобры

– Говорили, что ты можешь питаться святым духом, – заметил хозяин с интонацией управленческого персонала, открывающего собранье.

Дух не питает плоть, – подумал спаситель, – ведь в слове «питаться» запах плотного пуза, вспотевшего под майкой, но слово «питать» – тоньше, хотя того же желто-кремового оттенка, оно красиво изогнуто и блестит в своей дальней части, но не как сталь, а как лунный блеск спокойного ручья. А Дух бархатнокоричневый, в отличие от Сприритус, что цвета двухдневного снега в лесу, но не со снежной холодностью, а с холодностью небес – я предпочитаю Спиритус – он питает волю, а воля поддерживает плоть, порой заменяя пищу. Так подумал, но мысль была некоммерческой, и он ответил:

– Бывает. Но предпочитаю есть.

– И что ешь?

– Обычные продукты. Без лишней роскоши.

– Готовишь сам?

– Да.

– А почему не усилием воли?

Требует концентрации, – подумал он, – как любое настоящее чудо.

Концентрации, экстаза или правдивой боли, горячей и обоюдоострой. Чтобы пища получилось вкусна, ее не подвергают однократному волевому импульсу, ее нужно готовить медленно, в течение четверти часа. Все время концентрации приходится ни о чем не думать, это постепенно надоедает. Поэтому предпочитаю сковороду или духовку.

Сформулировав, он уже приготовился открыть рот и произнести две последние фразы.

– Хочу усилием воли, именно чтобы вот, – сказал хозяин. – Что-нибудь сделай мне щас деликатесное.

– Могу приготовить мясо кобры.

– Валяй, браток, валяй.

Спаситель взял порножурнал, украшавший стол, и перелистнул. Одна из женщин явно подходила – похожая на кусок мяса и со змеиным взглядом. Он решил приготовить мясо кобры из этой картинки: вырвал, смял и положил на тарелочку.

Над нею сложил пальцы домиком.

Шут слизывал краски с картин и рассовывал их по надлежащим тюбикам.

Собака глядела на это с тоскливой хищностью в сердце. Хозяин удалился, унывая от мысли, что придется ждать еще четверть часа.

Остались лишь пустые места и Дениза, играющая цепочкой и шевелящая столь плотными ресницами, что ими можно было перелопачивать чернозем.

– А что еще умеешь? – спросила она, заставив мгновенье вздрогнуть.

– Все.

– Самое трудное? – с интонацией науськивания.

– Одним словом могу заставить человека страдать или быть счастливым.

Мгновенье расслабилось и зевнуло.

– Ну, это и наш может. Это даже я могу. Эй, охранник! Смейся.

Охранник проснулся и стал смеяться, регулярно всхлипывая от восторга.

Потом выполнил приказание заплакать и снова засмеялся. Пустые места вторили ему, хотя приказы к ним не относились. Спаситель разговаривал, не нарушая концентрации. Мгновение вращалось галактикой. Он развил перед Денизой некоторые идеи. Та слушала с неослабевающим безразличием. Он так увлекся, что не заметил внезапно появившийся по левую руку черный автомобиль, пахнущий дорогостоящим смазочным веществом.

Из автомобиля стали стрелять и прострелили спасителю спину. Он чуть-чуть пригнулся над столом, стараясь не потерять концентрации, а выскочившая из груди пуля вертелась здесь же, на столе, пыхтящим свинцовым шариком, пропаливая полировку. Запах тлеющего лака мешал сосредоточиться. Дениза вела себя достойно: отстреливалась с завидным хладнокровием и быстро уложила одного из нападавших, который умер прямо за рулем, а второму прострелила легкие. Второй выпал из автомобиля и наполовину прогрузился в зеленые заросли. Ковровая лиана сразу же поползла к нему, намереваясь высосать все соки, кроме ядовитых. Двое пустых мест были застрелены мгновенно, а третье бросилось бежать, но умерло от страха по пути. Мгновенье хрипело и стучало лбом о пол. Время продолжало идти, но в стороне от происходящего.

Подоспели охранники, держащиеся за животы от смеха, и Дениза приказала им успокоиться. Она склонилась над умирающим и с интересом разглядывала яркую кровь на его губах. Она напоминала школьницу, впервые заглянувшую в микроскоп.

Ее лицо светилось как лампа дневного света.

– Ну что? – говорила она с интонацией ожидания поцелуя, – вот и пришлось поквитаться, правда? А как хочется тебе умереть, как хочется – но пока ты не умрешь – что? – тебе хочется воды? Еще чего захотел! Дай тряпку.

Охранник подал.

Она смочила тряпку в воде из аквариума, в котором плавали рыбки породы акулка, обросшие водорослями по плечи, и близко-близко провела над губами умирающего, уронив каплю. Тот потянулся и она приподняла руку.