Сергей Герасимов - Помни о микротанцорах

На всякий случай снимаю. Крепко прилипло, ты смотри. Оторвал.

– Оторвал, – сказал Гектор. – Смотрите, как хорошо маскируется. Она стала просто маленьким комком мутной упругой слизи, никаких внешних деталей. Подогнула хвост. Закрепляется легко и крепко. Возможно, что надолго.

Виртуальный контакт подавал все сигналы, идущие от манипулятора на биовходы его мозга. Он видел себя стоящим в небольшой комнате с полупрозрачными стенами и удобным освещением. Перед ним лежал вскрытый кокон. Креветки начинали шевелиться все сильнее. Вот одна из них забила хвостиком и прыгнула. Прыжок был таким быстрым, что он даже не успел заметить направления.

– Где она? – спросил он, – кто-нибудь видит где она?

Креветки стали прыгать одна за другой. Некоторые ударялись о его тело и о его лицо. Отскакивали, пытались прилипнуть или закрепиться. Через несколько секунд кокон был пуст. Креветки сидели и висели везде, на полу, на стенах, на всех приборах. Одна даже охватила ручку скальпеля и ее тело приобрело металлический блеск.

– Возьмем эту, – сказал Гектор. – Подготовьте малый шлюз. Но осторожно, они сидят на моей одежде.

Среди ночи зазвонил телефон. Гектор лежал на диване одетый; он слегка задремал от усталости. Неожиданный звонок заставил его вскочить. Вначале, еще не проснувшись, он не понимал кто звонит. Звонила Анна.

– Ты смотришь новости?

– Что случилось?

– Скорее включай и смотри. Кажется, у нас государственный переворот.

– О чем ты говоришь?

– Смотри сам. Все каналы передают одно и то же.

Он включил первый государственный канал. Диктор говорил о терроризме и поначалу неясно было, что случилось. Потом все стало проясняться. Этим утром после непродолжительной болезни умер президент. Симптомы болезни были самыми обыкновенными; вначале предполагали простуду, и к тому же, простудились его двое детей, жена и мать; потом подозревали обыкновенный грипп. Но вскоре ему стало хуже, резко поднялась температура, начались судороги и президент умер, не приходя в сознание. Сразу же заподозрили покушение. Из ткани усопшего выделили вирус, который явно был создан искусственно. Вирус представлял собой оружие индивидуального поражения: болезнь, которая смертельна только для одного, заранее выбранного человека. Для всех остальных она безвредна или почти безвредна. Вирус настраивается на генетическую карту нужного человека, потом его выпускают в пространство так, чтобы он заразил побольше людей. Как только вирус достигнет нужного человека, жертва гибнет.

Диктор говорил о том, что с изобретением такого оружия долгий, почти тридцатилетний переод покоя и стабильности на планете может прийти к концу.

Вирус практически невозможно контролировать, потому что он не проявляет себя до тех пор, пока не найдет жертву.

Снова позвонила Анна.

– Слышал?

– Они не все говорят.

– Почему?

– Такой вирус будет полезен только тогда, когда его можно перепрограммировать на любого человека, используя его генную карту. Причем сама система программировния должна быть отделена от вируса, иначе оружием завладеет каждый. Вирус должен иметь несколько степеней защиты от случайных сбоев – чем меньше посторонних людей заболеют, чем точнее попадание, тем незаметнее он будет. Тогда это абсолютное оружие для уничтожения любого человека на планете, если этот человек только не закроется в бионепроницаемый бокс. А не говорят они то, что этой темой уже давно занимались несколько военных лабораторий. Наших, во всяком случае.

– Ты к этому причастен?

– Нет. Но однажды мне предлагали и я отказался. Это слишком сильное оружие – посильнее ядерных и прочих бомб. Если им завладели террористы, то дело плохо.

Тот, у кого есть система программирования вируса, в принципе, может диктовать свою волю всему миру.

– Абсолютная власть?

– Власть страха.

– Кому мешал президент?

– Например, никому. Может быть, это просто демонстрация силы. За ней последуют еще несколько демонстраций. После этого некто продиктует свои условия.

Со вчерашнего дня по улицам ходили вооруженные патрули. Не понятно, чем они занимались и как автоматчики могли бы справиться с невидимым вирусом. Но армии, как всегда, виднее. Автоматчики ходили в беретах, лихо заломленных набекрень и радовались от того, что наконец-то могут заняться делом. Вооруженные люди проверяли документы и вели себя в городе как хозяева. Спокойная жизнь закончилась, казалось, говорили они всем своим видом; все, хватит вам киснуть в мирном болоте; погодите-ка, вот объявят мобилизацию, тогда мы вам покажем кузькину мать. Сделаем из вас настоящих мужиков!