Сергей Герасимов - Помни о микротанцорах

Потом послышались удары в стену. Били чем-то очень тяжелым. Вскоре вывалился первый камень и в пролом брызнул яркий свет.

Это было окно, когда-то давно заложенное кирпичом. Кирпичи вываливались один за другим. Она вытащила уже бесполезную балку, до сих пор запиравшую дверь, и стала у пролома. Ей совсем не было страшно. Как только нечто черное попыталось просунуться внутрь, она ударила его изо всех сил. Она чувствоввала только ярость, горячую, обжигающую плотную ярость. Ярость сладкую, как леденец.

Когда заскрипел рычаг, открылась дверь и целый десяток врагов ввалились в бункер, она продолжала драться. Когда ей на голову накинули мешок, она продолжала драться. Она продолжала драться даже тогда, когда множество мерзких рук тащили ее в неизвестном направлении, то вверх, то вниз, то вправо, то влево, передавали другим руками, сжимали, переворачивали, обматывали чем-то и, наконец, бросили.

Она лежала в темноте, на чем-то мягком и пахучем, напоминающем прелую солому или подстилку для лабораторных мышей. На ее голове был мешок; она не могла двигаться, потому что руки и ноги ей связали какими-то полотенцами. Она не видела, но продолжала слышать: движение вокруг не прекращалось, но, кажется, ею пока перестали интересоваться. Ноги пробегали мимо и даже порой переступали через нее. Несколько раз слышался звон разбитого стекла, потом отдаленный выстрел и вслед на ним визг.

– Надо что-то делать, – сказал Валин.

– Например?

– Например, вызвать помощь. Мы же не на луне, в конце концов. Сколько времени выдержит термозащита?

– Час, не больше. Если раньше не откажут воздушные фильтры. Но я бы не стал вызывать полицию.

– Есть лучшая идея?

– Есть, – ответил Гектор. – Но при одном условии. Вы не просите меня ничего объяснять. Ни сейчас, ни потом, никогда. Но вначале давайте наведем здесь порядок. Мне понадобится вриск.

Стены фургона уже стали теплыми наощупь. Впрочем, кондиционеры еще долго смогут поддерживать нормальную температуру воздуха.

Но вриск не работал.

– Разбился, – предположил Валин, – конечно, еще бы, надо было следить, чтоб на него ничего не свалилось.

– Сейчас посмотрим, – сказал Гектор.

Он раздвинул бороду слева под своей челюстью и вытащил оттуда длинный, телесного цвета, проводок. На конце проводка был мягкий контакт, плоский, величиной с подушечку большого пальца. Подключился к вриску.

– Прибор работает. Вриск в порядке, но отключена инфосеть.

– Это называется?.. – начал Валин.

– Да, это называется киборговыми технологиями. Если они запрещены, это не значит, что они не существуют. Во всяком случае, у военных свои взгляды на этот вопрос.

– Это вы сами себе такое сделали? – спросила Мира.

– Нет, маленькая. Над этим трудились несколько заводов и конструкторских бюро.

– Значит, это очень дорого.

– Конечно. Но мы договаривались без вопросов. Правильно?.. Они сейчас восстанавливают аварию в главной сети. Оказывается, такое тоже может случиться.

В городе были взрывы и человеческие жертвы. Я могу сказать только это, потому что связь не работает, никакие запросы не проходят. Ни по одному каналу.

– Это теракт?

– Нет, вроде. Просто авария.

– Когда это случилось?

– Да, похоже, сегодня днем. Теперь все уже под контролем… Мне нужна дополнительная мощность.

– Зачем? – спросила Мира.

– Чтобы включить собственную маленькую инфосеть. Я собираюсь кое-кого позвать на помощь.

– Кого?

– Это большой секрет.

– Вас не убьет током?

– Ни за что. Сейчас станет темно. На пару сотых секунды отключатся все приборы.

Свет мигнул и сразу запахло горелой пластмассой: отключилась термозащита.

– Я догадалась, – сказала Мира, – вы вызвали на помощь военных.

– Нет.

– Тогда штатских.

– Тоже нет.

– Но люди же все делятся на военных и штатских.

– Это будут не люди.

– Роботы?

– Нет, не роботы.

– Это так загадочно. Я хочу их поскорее увидеть.

– Ты их не увидишь, – ответил Гектор.

– А я всегда говорила, что борода вам не идет, – сказала Мира, – вы ее носите, чтобы спрятать эту штуку.

Фургон лежал в яме, перевернутый на бок. Пылало пламя, затмевая звезды, делая воздух черным и вязким, как расплавленная смола. Жар был так велик, что вспыхивали веточки сосен, стоявших метрах в десяти от огромного костра.

Молчаливые муравьи подтаскивали новые и новые смолистые стволы. Огонь пожирал их сразу же. Нижняя часть фургона уже погрузилась в пепел. Треснуло лобовое стекло, а дюралевое крепление антенны изогнулось от жара.