Сергей Герасимов - Сильвия и Окулист

– А я?

– Мне очень жаль, шеф, но это необходимо. Ты тоже умрешь.

– Я понял, бомба важнее, – согласился Драконов. – У тебя совсем нет чувств?

– Они бы мне только мешали, – ответил Пром и выпустил последнюю торпеду. Ее светящийся след повис в черном пространстве, тонкий, как осенняя паутинка, несомая легким ветерком.

– Опять не попал, – сказал Пром безо всякого выражения в голосе. Это был твой последний шанс, шеф. Мы все-таки садимся на Элию.

Посадка прошла неудачно. «Прометей» сильно трясло в атмосфере, он почти потерял управление и опустился километрах в тридцати от намеченной точки. Корабль стоял на зеленой лужайке в предгорье, медленно остывая. С одной стороны были горы, с другой – красно-серая равнина. На равнине, у самого горизонта, виднелась блестящая спица чужого корабля.

– Порядок, – сказал Пром. – я подожду еще час, пока они умрут, потом отправлюсь туда и заберу бомбу. К сожалению, оба наши ховера испорчены, полететь не получится, придется идти пешком. Я потеряю еще один день, но сейчас это уже не имеет значения.

– Почему люди так быстро умирают на Элие? – спросил Драконов.

– Неизвестно. Может быть, сейчас я это узнаю. Я буду наблюдать за твоей смертью. Если не возражаешь, я аккуратно вскрою твою черепную коробку и поставлю электроды, чтобы следить за тем, что происходит с мозгом. Я могу также поставить датчики на печень, легкие и сердце. Ты не почувствуешь боли.

Но Драконов отказался от этого предложения.

Прошел час, но он все еще был жив. Потом прошел еще час. Робот выглядел озадаченным. Он снова предложил трепанацию, но уже без прежней уверенности.

– Я буду жить! – сказал Драконов, – Буду жить тебе на зло.

– Ты не можешь сделать ничего мне на зло, шеф. Я не ощущаю зла. Сейчас я просчитываю варианты решения этой проблемы.

– И что же?

– Решение только одно: все прошлые экспедиции высаживались на равнине и гибли. Мы же случайно оказались на возвышенности и остались живы. Это значит, что только равнины Элии смертельны для людей.

– Но Сильвия ведь на равнине!

– Да, ее уже нет. Но тебе повезло, шеф. Повезло немножко больше, чем ей.

– Немножко больше? Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что не стану спускаться на равнину и идти к тому кораблю. Равнина может оказать опасной и для меня. Я не должен рисковать.

– Так что же ты будешь делать?

– Я подожду здесь. Через девять с половиной суток сработает механизм самоуничтожения и бомба взорвется.

– Но вместе с ней взорвется вся эта звездная система!

– Конечно, – согласился Пром. – Но Элия – совершенно бесполезная планета, а других планет поблизости нет. Когда бомба взорвется, исчезнет только Элия и ее звезда. Зато я буду уверен, что бомба уничтожена.

– Будешь уверен? Но ты же погибнешь сам вместе с этой планетой!

– У меня нет инстинкта самосохранения, как нет и других человеческих инстинктов.

– Ты не хочешь жить? – удивился Драконов.

– Я хочу выполнить задание, – ответил Пром. – Я должен быть уверен, что бомба взорвалась. Это все, что мне нужно. Нам с тобой осталось девять дней, шеф. Постарайся прожить их с пользой.

Но последнее легче было сказать, чем сделать. Драконов вышел из корабля и погулял по зеленой лужайке. Природа вокруг выглядела гостеприимной. Везде росли деревья с крупными желтыми плодами. Драконов отведал несколько плодов, плюнув на всякую технику безопасности, и убедился, что плоды по вкусу напоминали булочки с корицей. Затем он посидел на берегу небольшого горного озера, серого и глубокого, как глаза Сильвии, женщины, без которой он не мог жить.

Отдохнув и успокоившись, он принял единственное возможное решение: он решил спуститься на равнину и умереть. Жить ему совершенно не хотелось.

По мере того, как Драконов спускался, с ним происходили странные вещи. Вначале он ощутил необычную легкость. Через некоторое время исчез животик, который последние годы упорно сопротивлялся любым мыслимым диетам. А затем ботинки стали болтаться на ногах.

Драконов остановился. Было очевидно, что его тело усыхало, становилось меньше с каждым шагом, который он делал в сторону равнины. Он догадался. Поэтому и гибли люди на этой планете: Элия просто растворяла их тела.

К этому моменту местное светило уже село, и наступила ночь. Элия очень быстро вращалась вокруг своей оси, местные сутки длились чуть больше четырех часов. Красная равнина светилась в темноте, но не вся, а лишь в тех местах, где образовались магматические разломы. Из-за быстрого вращения кора этой планеты была очень нестабильной.