Сергей Герасимов - Власть подвала

Я знал, что случаются совпадения: ты не встречаешь человека двадцать лет, и вдруг сталкиваешься с ним трижды за неделю; а в следующие тридцать лет ты его тоже не увидишь. Еще я знал, что возможны вещие сны, потому что сам видел несколько. Я нашел приметы, по которым эти сны можно было отличить от обыкновенных ночных бессмыслиц. Однажды такой сон предсказал мне опоздание на работу и, проснувшись на полчаса раньше обычного, я очень внимательно собрался и проделал все утренние процедуры, и вышел из дому пятнадцатью минутами раньше, чем требовалось. Я собирался опровергнуть предсказание сна. Но, увы, я, от усердия, забыл взять проездной билет и, что совсем уж удивительно, в моих карманах не нашлось ни копейки денег; без билета меня не пустили. Пришлось возвращаться и, конечно, я опоздал – один из двух раз за девять лет. Я умел отгадывать какой стороной лежит скрытая от меня монета – орлом или решкой – даже не отгадывать, я просто это знал, не глядя. Я умел предчувствовать будущее на несколько секунд вперед: например, сейчас я знаю, что Ира К. появится, стремительная, из-за угла напротив – и вот она появилась; или я знаю, куда попадет следующий мяч в теннисе и он попадает именно туда, против всяких правил; или я спускаюсь в метро и знаю, что сейчас неживой голос произнесет «в депо» – голос произносит и электричка следует в депо. И еще я знал людей, которые видели и знали то же самое, разве что не умели отгадывать сторону монеты. Я изучил добротное руководство по теории и практике психологического эксперимента (не чета зеленому Готсданкеру для неумелых) и начал ставить опыты.

О сути опытов умолчу; скажу только, что для экспериментов мне пришлось изготовить стеклянный девятнадцатигранник, размером с небольшое яйцо – так, чтобы все его грани имели одинаковую площадь. Я основательно потрудился, шлифуя стекло. В этом есть еще одна прозрачная шутка судьбы – Наташа училась на оптика и каждый раз, проходя практику, шлифовала линзы. Может быть, она и сейчас их шлифует, зарабатывая себе этим на жизнь, подобно известному философу, изгнанному за то, что смел противоречить принятому мнению.

Наша с ней переписка текла вяло и однажды прервалась. Прошел месяц, другой, третий, прошел почти год и мы достаточно крепко забыли друг друга. Мои опыты тогда уже давали результаты и обещали возможности, просто сказочные.

Теоретически, я мог воспроизвести и повторить любое чудо, не выходящее из прочных границ природных законов. Например, никаким законам не противоречит выигрыш в лотерею автомобиля сто раз подряд или то, что армия врага вдруг почувствует панику и как раз в тот момент, когда вражеский военачальник произносит заклинание с целью обратить врага в бегство. Это не противоречит ни Ньютону, ни Максвеллу, ни Ландау с Лифшицем. Так что возможностей для чудес просто хоть отбавляй. И я решил совершить маленькое прикладное чудо.

Чудо – это то, что имеет наименьшую вероятность произойти, но все же происходит, на зло вероятности.

Вызывать дождь или выигрывать в лотерею я не собирался, по техническим причинам. Оставались еще такие распространенные чудеса, как влюбить в себя кого-нибудь малознакомого (потом хлопот не оберешься, да и поди разбери почему кто-то кого-то любит – трудно будет доказать свою правоту), или встретиться с кем-то, с кем ты никак не можешь встретиться. Я выбрал последнее и взвесил несколько кандидатур на весах своего безразличия. И вспомнил Наташу – она подходила больше других. С ней-то я никак не мог встретиться, после года молчания – разве что приехать прямо к ней в дом и сказать: «здравствуйте, это я», и получить в награду взгляд, которым встречают того, кто хуже татарина.

Было 18. 01. 1990. Был вечер. Я выбрал кандидатуру и сделал все, что требовалось по теории, не особенно надеясь на результат.

Да, я не очень надеялся на результат – ведь в теориях полно ошибок и, лишь постепенно исправляя их, мы приходим к совершенной отточенной точности.

Теоретически, я встречу Наташу на следующей неделе, причем не буду к этому стремиться, ни капельки. Безразличие к результату – совершенно обязательный технический прием при исполнении чуда – поэтому-то я и не верю в платные чудеса или в телепатов, содрогающихся в волевых конвульсиях. Они-то уж никак не безразличны к результату эксперимента.

Но на следующее утро я встретил – нет, не Наташу (я уже говорил об обязательной незавершенности чудес), а ее подругу. Ту самую, которая была с нами на ПТУшном празднике. Подруга появилась совершенно неожиданно для меня, совершенно беспричинно. Просто появилась. Появилась и все тут. Так просто взяла и появилась. В тот день она была в синей спортивной клеенке. В синей или зеленой? – не могу различить – на таком расстоянии у памяти легкий дальтонизм.