Сергей Герасимов - Власть подвала

Ничего. Я полетел над кронами, которые становились все выше и выше. Подъем шел под углом градусов в десять. Вскоре деревья достигли облаков. Над облаками я передохнул, наблюдая сквозь голубые провалы бесконечность листвы внизу. Зеленый цвет становился синим на большом расстоянии. Здесь был очень чистый воздух и превосходная видимость – не знаю, наверное, из-за того, что деревья давали много кислорода, а люди не могли ничего запачкать или испортить. Дальние перспективы здесь были совершенно сюрреальны: ведь геометрия этой планеты не была геометрией шара.

Я пробовал опускаться внутрь крон. Это было захватывающе и немного напоминало исследование подводных пещер. В том месте, где стволы старых деревьев срастались, они порой образовывали огромные трещины, идущие, возможно, на километры в глубину. Я не решался проникать туда. В ветвях я встретил довольно странных хищных зверьков, величиной с белку. Они умели отлично прыгать и перелетали довольно большие расстояния. Они собрались в стаю и, кажется, решили меня поймать. Когда я улетел, они еще долго скакали внизу.

Я продолжал подниматься и достиг той высоты, на которой начал замерзать.

Облака лежали далеко внизу, как клочки нерастаявшего снега. Они отсвечивали розовым, потому что солнце начинало опускаться. Здесь жили те же зверьки, но гораздо больших размеров – больше хорошей собаки. Они умели взлетать или выпрыгивать вертикально. Их зубы не сулили мне ничего хорошего. Возможно, что на большей высоте живут еще более странные и страшные создания, а где-нибудь в космических пространствах – вообще инфернальные твари. Когда-нибудь я вернусь сюда. Могучая сила живой природы здесь потрясает и поражает воображение. Не знаю откуда, не знаю для чего, но в людях живет тоска по огромному, тоска по величественному, по вечному. Живет она и во мне. Может быть, поэтому мы строим огромные храмы, пирамиды или колоссы на глиняных ногах.

Затем я посетил несчастных жителей мира покорности.

Палило желтое солнце и воздух был будто болен лихорадкой. В этом мире не хватало цвета – он был как пленка старого диафильма, на которой все цвета превратились в оттенки желтого и коричневого.

Серые вереницы людей с веревками на шеях медленно шли по каменной пустыне. Хруст твердых корочек под ногами; свое усталое дыхание и над этим – выпуклая, как линза, тишина. Теперь я был одним из них: босой, с израненными ступнями, вспотевший в своем жарком и дурно пахнущем войлочном одеянии. Солнце пекло непокрытую голову. На моей шее была веревка, за которую я себя же тащил.

Веревка была, что называется, «б/у»: вся замасленная и скользкая от многих лет употребления. Я не хотел отличаться от остальных. Я собирался подготовить им сюрприз.

Мы шли около двух часов, прежде чем достигли священной скалы. Здесь я, отдыхая в узкой, как пляжное полотенце, тени скалы, снова выслушал историю о том, как бог спустился с небес и высек великую истину огненным мечом. И истина эта была о том, что покорность воспитывает.

Священнику жара не мешала. Интересно, чувствуют ли жару боги?

– Покорность воспитывает! – возопил священник и наступила жуткая тишина, которую скалы отражали как эхо.

Все замолчали, склонив головы. Большинство из этих людей уже успели связать себе ноги веревочками, как они делали всегда, когда не шли. Некоторые даже вымачивали веревки в растворе соли, чтобы натертым ногам было больнее. Пальцы связывавших работали быстро и вслепую, как у старушек-рукодельниц.

– Какого цвета были одежды бога? – довольно тихо спросил я, но мой голос неожиданно легко разнесся по всей площади, отраженный от немых вертикальных скал.

– Одежды были огненного цвета, – не замешкавшись ответило священное лицо и подняло голову к небу.

С неба спускался огненный великан.

Конечно, великан был не идеален, но я старался изо всех сил. Что получилось, то получилось. Немного этот новый бог напоминал надувную куклу, но в руке у него был почти настоящий сверкающий меч.

Бог опустился на площадь как аэростат и прочно стал на ноги. Паломники жались к скалам. Все молчали. Прошла минута, потом еще минута. Все молчали.

– Заповедь! – закричал я. – Дай нам новую заповедь!

Фантом поднял меч. Двигался он неуклюже, как детская игрушка. Если бы я сотворил такое на земле, никто бы не поверил. Наконец, огненный меч стал чертить слова. Всего три слова. Я долго думал перед этим какие слова оставить в качестве заповеди. Все же моему разуму до божественного далеко. Я придумал лишь «Свобода, познание, милосердие». Звучит не очень мощно, но я ведь в первый раз в роли бога.