Александр Громов - Идеальная кандидатура

– У всех квалификация, – сказал я, давя зевок. – Этим вы здесь никого не удивите.

– Вот то-то и оно, – пригорюнился человек. – А у вас… простите, если лезу не в свое дело… у вас все в норме?

– Абсолютно.

Кажется, он ожидал более развернутого ответа. Или просто не поверил мне. Многие не верят.

– Вы расскажите, – зашептал он, конспиративно оглядываясь, – я по себе знаю: всегда легче, когда выговоришься. Честное слово, я никому ни звука…

Я переменил позу, обеспечив между своим ухом и его губами некоторое расстояние.

– Знаете, я здоров. Рассказывать нечего.

Я не темнил.

Конечно, меня не причислишь к категории суперменов с дубленой кожей и канатами вместо нервов. Я обыкновенный человек. Я всегда им был. Это не так плохо. В сущности, обыкновенный человек – вовсе не среднее арифметическое по всем параметрам, составляющим основу человеческой природы, отнюдь нет. Это примерно такой человек, каким его изображали на гравюрах медицинских трактатов Средневековья, такой, каким его, должно быть, видели в мечтах древние скульпторы-греки, ваяющие для удовольствия толпы своих конъюнктурно-мускулистых красавчиков. Пожалуй, это такой человек, каким он по идее должен быть. Человек Здоровый Обыкновенный. И точка. Идеал. Очень редко встречающийся и практически недостижимый.

Так вот, это я и есть.

Зубной врач лез в мой рот сверкающими инструментами:

– Так… немного шире… Очень хорошо. Послушайте, откуда у вас такие зубы?

– Выросли.

– Поразительно! Никаких следов кариеса, абсолютно чистая эмаль. Ни пятнышка. А десны! Вы только посмотрите, какие у него десны!

– Могут эти зубы заболеть в течение ближайших пяти лет? – задал вопрос психолог.

Зубной врач рассмеялся.

– Они у него вообще никогда не заболят. Первый раз в жизни вижу такие зубы. Что-то совершенно уникальное.

– Вы уверены?

Врач наскреб с моих десен какой-то ерунды и поместил под микроскоп.

– Так и есть, – отозвался он минуту спустя. – Взгляните сами, это просто феноменально! Ни амеб, ни лучистых грибов. Вообще ничего нет, никаких простейших паразитов! Как вам это удается? – Он посмотрел мне в глаза. – То, что вы не курите и не забываете чистить зубы, мне понятно. Но неужели вам никогда не приходилось целоваться?

Я довольно сухо ответил, что в моей интимной жизни все обстоит благополучно. Присутствующий здесь же сексопатолог, исследовавший меня весь последний месяц, подтвердил, что это действительно так, и хотя еще старик Фрейд отмечал, что поцелуй не является процессуальным аксессуаром сексуальных эксцессов, однако…

– Простите, как?

Сексопатолог повторил.

– Сексуальным аксессуаром процессуальных писсуаров! – закричал зубной врач. – Я не спрашиваю вас про Фрейда! Я спрашиваю того, кто может мне объяснить: как этому человеку удалось сохранить зубы в таком великолепном состоянии?!

Вопрос остался без ответа. По-видимому, никто из присутствующих не мог этого объяснить. Я, кстати, тоже.

Невропатолог мял мне позвоночник и стучал по коленке. То, что получалось, так ему понравилось, что на следующий день он привел толпу студентов посмотреть, каким должен быть правильный коленный рефлекс. Еще три десятка моих рефлексов были досконально изучены с помощью более сложных, чем молоток, приборов, повторно исследованы после искусственных стрессов и двухнедельной отсидки в изокамере и привели врача в эйфорический восторг.

Кардиолог рвал в клочья ленту, не веря способности моего сердца подолгу выдерживать невообразимые, как он уверял, нагрузки, а когда поверил, нашел особенно выспренные слова для того, чтобы меня поздравить.

Поздравления отоларинголога звучали более обыденно – должно быть, слух обо мне уже начал распространяться.

Эндокринолог долго жал мне руку.

Окулист прослезился.

Психолог улыбался и не отходил от меня ни на шаг. Я успел заметить, что остальным кандидатам он уделяет куда меньше внимания.

Еще один изувер в белом халате заставил меня проглотить зонд с телекамерой на конце.

– М-м… Хороший желудок. Я бы даже сказал, очень хороший желудок, просто эталон, а не желудок. Вы, очевидно, на специальной диете?

– Зачем? Ем все подряд.

– И острые приправы?

– Очень люблю.

– Удивительно, – всплеснул он руками. – И у вас никогда не бывает изжоги?

Я спросил, что это такое. Мне было действительно любопытно, но изувер отозвался в том лишь смысле, что везет, мол, некоторым, после чего, мрачно глядя на меня, потянулся к графину и запил содовую таблетку.