Александр Громов - Вопрос права

Из вежливости я представился, и человечек, в свою очередь, назвал мне свое имя. Он вообразил, будто меня интересует его имя. Он ошибался. Я не собирался уделять ему свое время. Приятно побеседовать с разумным человеком, особенно, если он хоть что-нибудь смыслит в конусоидах, но разговаривать с умалишенным, из-за которого я влип в эту дурацкую историю, – увольте. Это монстр. Рыба-Кит – вот как я прозвал его в самом скором времени. По-моему, попал в точку.

Прошло десять секунд.

– Вы что читаете? – спросил он.

– Звездный атлас, – ответил я нелюбезно. – Хочу понять, где мы по вашей милости находимся и далеко ли отсюда до спасательной планеты. А вы что думали?

– А-а, – сказал он. – Правильно.

Прошло еще секунд пять. Рыба-Кит сидел молча, всматривался в черноту на экране, вслушивался и, по-моему, даже внюхивался.

– Недалеко, – сказал он, улыбаясь. – Совсем недалеко, я это чувствую. И планета хорошая. Если бы вы, подобно мне, всерьез занялись развитием дремлющих в вас способностей, вы бы тоже почувствовали, что планета недалеко. Хотите, попытаемся вместе?

– Не мешайте, – сказал я. – Я занят.

Прошло еще две секунды.

– А скажите, – вкрадчиво произнес Рыба-Кит, – что вы вообще думаете о парапсихологии?

– Ничего не думаю, – ответил я, не отрываясь от атласа и тщетно пытаясь определить наше местоположение в пространстве. – Лично с ней не сталкивался. Какое мне дело до парапсихологии? Дремлют способности – ну и пусть себе дремлют. Нужно уважать чужой сон.

Прошла секунда. Рыба-Кит начал закипать.

– Так что же, – довольно агрессивно атаковал он, – вы, стало быть, вообще не верите в парапсихологию?

Я глубоко вздохнул и решительно захлопнул атлас. Нет, заняться делом мне здесь не дадут, и мне же хуже будет, если я стану это терпеть. Настырного собеседника пора было ставить на место.

Плохо же я знал Рыбу-Кита! Позже я усвоил, что его абсолютно невозможно поставить на место. Ни на какое.

– Мне нет дела до парапсихологии, – объявил я. – Есть ли она, нет ли ее, мне как-то безразлично. Допускаю, что есть, хотя за те несколько столетий, что о ней талдычат, она вполне могла бы превратиться в серьезную науку, а поскольку этого не произошло, то, по-видимому, никакой парапсихологии в природе не существует. А «верю» или «не верю» – это все, извините, не научные категории. – Черт возьми, я был так глуп, что пытался его убедить. – Научные категории – «знаю» или «не знаю». Так вот: я не знаю. И знать не хочу.

Прошла минус одна секунда. Рыба-Кит взорвался раньше, чем я успел договорить.

– Здесь! – закричал он, брызгаясь, и схватился за свой портфель. – Здесь собрано все, что может с легкостью опровергнуть идиотские рассуждения таких вопиющих дилетантов, как вы! Существование экстрасенсорных способностей человека не отрицали величайшие мыслители древности и современности, и не вам с ними спорить! Парапсихология, если хотите знать, до сих пор не признана наукой только из-за воинствующего самодовольства невежественных обывателей, вроде вас, да нескольких десятков ученых ортодоксов! И есть еще крикуны, такие, как…

– Как вы, – закончил я не без удовольствия. – Замолчите, сделайте милость. У меня от вас голова болит.

Рыба-Кит запнулся и разинул рот. Как рыба. Потом до него дошло, и он стал раздуваться. Как кит.

– Уймитесь, – упредил я. – Давайте лучше спать. Не хватало нам еще подраться. Не знаю, как вам, а мне сегодня выспаться не дали. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – произнес кто-то. Я вздрогнул. Но тут же понял, что голос исходит от обшивки вельбота, и успокоился. По-видимому, за нами присматривало какое-то автоматическое устройство.

– Спокойной ночи, – пожелал ему и я.

– А я не сплю, – ответило устройство.

Рыба-Кит покричал еще немного, побрызгал слюной и мало-помалу успокоился. Когда он наконец заснул, полулежа в кресле, нездоровое любопытство толкнуло меня исследовать содержимое его портфеля. Там не было ничего, кроме книг. Книги о парапсихологии и месмеризме. Книги о телепатии и телекинезе. Книги о смежной области – полтергейсте. Было «Практическое руководство по ясновидению» некоего Р.Х.Бауха. Был один толстый фолиант под названием «Медуизм. Теория, практика и прогнозы». Имелись и старинные трактаты, написанные на мертвых языках неизвестными буквами, а некоторые – иероглифами. (Позже выяснилось, что мертвыми языками Рыба-Кит не владеет, а иероглифы ему необходимы для самососредоточения, слияния чего-то с чем-то, усиления экстрасенсорного восприятия и генерации вокруг себя какого-то поля. Не разобрал какого.) Всего книг оказалось десятка два. Я вздохнул и вернул портфель на место. Уж если человек, подобно мне, вместо личных вещей спасает малопригодные в практической жизни предметы, то похоже, что любитель нарвался на любителя. Может быть – на фанатика. Я понял, что мне не повезло.