Елена Хаецкая - Хальдор из Светлого города

– Откуда ты его знаешь, Раварта?

– По делам своим, – уклончиво ответила девица. – Ну вот. «Ах, говорит, какая хорошенькая девочка!» И все так шуточкой. «В чем же это она у нас провинилась?» Тут он ему бумагу мою показал. Этот – ко мне: «Неужели из-за такой мелочи всю ночь тут на лавке сидеть?» Стражник-то мне мигает: молчи, мол. Как же, стану я молчать! «Нет, – говорю, – сейчас я с господином стражником пойду в пустую комнатку за складом…» Он побелел, даже губы белые стали. А мне – что? «Иди, – говорит, – девочка, и больше так не шути». И вытолкал вон.

Хальдор знал, что Раварта не наделена даром сочинительства и все ее многочисленные рассказы о жизни – чистая правда. Он тяжело поднялся.

– Пойду все-таки доделаю эту несчастную юбку, – сказал он. – Позови меня, когда картошка сварится. Сил нет, как есть охота.

– Иди-иди, – отозвалась она. – Труженик иглы.

Поскольку к назначенному сроку Хальдор не успел закончить работу, служанка, присланная госпожой Торельв, ушла ни с чем, и на утро Гисли вынужден был привести свою внешность в более-менее приличный вид, дабы самолично, заглаживая вину, отнести заказ клиентке. Для большей помпы он взял с собой Хальдора, поручив ему нести корзину и делать умное лицо. Хальдор, в свою очередь, предлагал взять с собой еще Раварту, но девица заявила, что видела все это в гробу, и гордо удалилась, шлепая кожаными ботинками без задников, которые при каждом шаге приклеивались к ее голым пяткам.

Они прошли Шлем Бриона и оказались возле ворот, ведущих в Желтые Камни. Хальдор ощутил, что сердце бьется у него где-то в области желудка. Он мог сколько угодно кричать в пьяном виде у «Зеленоглазой Блондинки», что хилые аристократишки по сути своей – выродки, недоумки и слабаки, но теперь, когда он стоял у ослепительно белой стойки и смотрел на подтянутых, стройных Рыцарей Ордена Шлема, одетых в легкие изящные доспехи, ему было не по себе. Он видел себя рядом с ними словно со стороны – паршивую дворнягу рядом с породистыми гончими. И рост не тот, и выправка не та, об осанке говорить не приходится, что касается манер – одни слезы…

Гисли, слегка приседая и прижимая к груди руки, с чувством объяснял офицерам, кто они и зачем идут в Желтые Камни. Они еле слушали, изредка бросая на него незлобивые взгляды, словно желая еще раз удостовериться в том, что бывают же на земле подобные чудеса. Наконец, он им явно надоел, и начальник караула, зевнув, махнул рукой. Гисли и сопровождающий его Хальдор шмыгнули мимо и пошли по широкой, непривычно чистой улице. Хальдор сутулился больше обычного и загребал башмаками. Его мучило острое желание плюнуть на мостовую.

А Гисли был в восторге. С наивной радостью он вертел головой, рассматривая высокие дома с большими окнами, голубыми и мутными, как глаза молочного щенка. Если бы у него был хвост, он непременно бы им вилял. Возле дома с позолоченными грифонами под красной кирпичной крышей на клумбе даже росли какие-то чахлые цветочки, чего Хальдор вообще никогда раньше не наблюдал в Светлом Городе.

Они свернули за угол, потом прошли длинную, относительно прямую улицу, сплошь застроенную белыми домами с тонким узором каркасов – черных, красных и коричневых – и оказались на площади. Площадь была окружена легкими, изящными строениями с башенками и галереями. Арки капризно изгибались и ломались в высшей точке изгиба. По капителям колонн прыгали каменные рыбы и львы, обвитые каменным же виноградом, лозы спускались на колонны, заканчиваясь завитком. Мостовая здесь была выложена разноцветными плоскими камнями. Над колодцем стояла статуя богини с волосами из чистого золота, к которой ластился кот, вырезанный из какого-то светящегося в солнечном свете камня.

Хальдор тихонько вздохнул и переложил корзину из правой руки в левую. У него стали уставать руки. Он прищурил глаза, чтобы получше рассмотреть удивительную статую.

– Это Фригг, – пояснил Гисли, который все время искоса наблюдал за Хальдором, видимо, опасаясь какой-нибудь выходки с его стороны. – Покровительница нашего Светлого Города.

Хальдор медленно перевел взгляд на него. На фоне этих чистых, ухоженных строений, в ослепительных лучах золотоволосой Фригг, чахлая фигура мастера в заношенной одежде, которая, видимо, лет десять назад была Гисли впору, но сейчас болталась мешком на его исхудавшем от пьянства и недоедания теле, выглядела на редкость выразительно. Хальдор был уверен,что и сам он выглядит не лучше. Страшная злоба захлестнула его.