Алексей Калугин - Полет мотылька

Марина ухватила Геннадия Павловича за рукав халата – тот самый, что с прорехой на локте, – и, по-прежнему не говоря ни слова, потянула его за собой в сторону окна. Геннадий Павлович так же молча последовал за хозяйкой комнаты, в которой он прятался от странных, пугающих шагов в коридоре. Но, как оказалось, Марина направлялась вовсе не к окну. Сделав пару шагов, она остановилась возле встроенного в стену платяного шкафа и, отпустив рукав Геннадия Павловича, осторожно раскрыла дверные створки. Раздвинув в стороны висевшие на вешалках платья и зимние куртки, Марина сделала шаг вперед, в глубину шкафа и присела там на корточки. Геннадий Павлович наблюдал за тем, что она делала, даже не пытаясь что-либо понять. Он плыл по течению, которое несло его туда, где уже не нужно было задавать вопросы. Но не прошло и полминуты, как Марина вновь поднялась в полный рост и, откинув кистью руки упавшие на лицо волосы, посмотрела на Геннадия Павловича.

– Заходите.

Геннадий Павлович непонимающе вскинул брови. Он давно позабыл те благословенные времена, когда, будучи ребенком, прятался в платяном шкафу от всех бед и опасностей окружавшего его огромного мира. Кроме того, что Геннадий Павлович до сих пор не мог понять, почему он, собственно, должен от кого-то прятаться, встроенный шкаф казался недостаточно большим для того, чтобы в нем могли уместиться двое взрослых людей. Или же Марина хотела спрятать в шкафу его одного?

– Там лаз, – едва слышно произнесла Марина. – Поторопитесь, Геннадий Павлович, – едва ли не с отчаянием добавила она. – После Семецкого они могут к нам зайти.

– Кто? – так же тихо спросил Геннадий Павлович.

– Я все расскажу потом, – Марина смотрела на него умоляюще. – Пожалуйста…

Геннадий Павлович заговорщицки подмигнул Марине – девушке должно быть ясно: то, о чем она его просит, он делает только потому, что не хочет портить игру, – и, раздвинув обеими руками платья, шагнул в шкаф. Внизу, у самого основания стены, действительно чернел узкий прямоугольный проем. Геннадий Павлович присел на краю, снял тапочки и осторожно свесил ноги вниз. Ноги повисли в пустоте, не доставая носками пола. Оглянувшись, Геннадий Павлович посмотрел на Марину, которая, в ответ на его вопрошающий взгляд, быстро кивнула, давая понять, что он все правильно понял, – ему следует спуститься вниз. Со стороны это выглядело, должно быть, неимоверно глупо, но спорить сейчас с Мариной было бы еще глупее. Уперевшись руками в края проема, Геннадий Павлович начал медленно опускаться. Когда доски пола оказались на уровне груди, он наконец почувствовал под ногами опору. Приободрившись, Геннадий Павлович глянул на Марину, в надежде, что она хотя бы улыбкой его одарит. С выражением лица, похожим на гипсовый слепок, Марина вошла в шкаф и осторожно прикрыла за собой створки. Геннадий Павлович оказался в полной темноте. Даже щелки между дверьми не было видно из-за развешенной в шкафу одежды. Темноты Калихин не боялся, но все это было как-то очень уж необычно и совершенно не похоже на то, что происходило с ним когда-либо прежде. Странно.

Геннадий Павлович почувствовал, как макушки его коснулась ладонь девушки и хотя и не сильно, но все же надавила, загоняя его в странное отверстие в полу, словно чертика в табакерку.

– Марина, Марина, – торопливо зашептал Геннадий Павлович. – У меня там тапки…

– Потом, – почти неслышно ответила девушка.

И Геннадий Павлович провалился в темноту. Хотя он и прежде находился в темноте, но та, в которой он оказался, опустив голову ниже уровня пола, показалась ему… Нет, не зловещей, а, скорее, наполненной теми самыми мрачными ожиданиями, о которых сам он предпочитал никогда не вспоминать, старательно загоняя их в самый дальний, пыльный и грязный угол подсознания, куда, казалось, никто и никогда не заглянет. Чтобы не упереться головой в потолок, Геннадий Павлович опустился на колени. Пугала не столько сама темнота и ограниченность пространства, – разведя руки в стороны, он мог одновременно коснуться противоположных стен, – а то, что он не понимал, где находится. И, что, пожалуй, самое главное, – почему он здесь оказался? Почувствовав движение рядом с собой, Геннадий Павлович подался в сторону. Запах – магнетический, непонятный и завораживающий, не поддающийся разложению на составные элементы, – рядом с ним, невидимая в темноте, находилась девушка. Наверху что-то негромко скрипнуло. Геннадий Павлович почувствовал, как груди его коснулась чужая рука. Словно ища что-то, рука скользнула из стороны в сторону, поднялась вверх и легла на плечо. Геннадий Павлович почувствовал легкое дыхание у себя на щеке.