Алексей Калугин - Геноцид

Когда солнце взошло над морской гладью, все четверо вышли на палубу, чтобы попрактиковаться в стрельбе.

Оказалось, что точно выстрелить из лука совсем непросто. Требовался навык и определенная сноровка.

Быстрее всех дело пошло у Рафа – уже десятая стрела, посланная им в цель, попала точно туда, куда он целился. Немного повозившись, освоился со стрельбой из лука Отциваннур. А Феггаттурис так увлекся этим делом, что его с трудом удалось остановить. Глаза альбиноса блестели охотничьим азартом, когда он, одну за другой, посылал стрелы в дверь Рафовой надстройки, так что вскоре она сделалась похожей на спину рыбы-ежа.

– Ну, держитесь, плоскоглазые! – погрозил невидимому противнику Феггаттурис, выдергивая стрелы из двери.

А вот у Виираппана дело незаладилось. Сразу и основательно. Первая же стрела, посланная стариком с нескольких метров в дверь, которая казалась такой огромной, что промахнуться в нее было невозможно даже в ливень и шторм, улетела далеко в море. Смеяться над этим никто не стал, но Виираппан все равно заявил, что больше не желает практиковаться, отдал лук Отциваннуру, стрелы Рафу и, хлопнув дверью, скрылся в надстройке. Он просто не мог позволить себе быть последним, пусть даже в таком бестолковом занятии, как стрельба из лука.

– Настоящая победа, когда бой выигран еще до его начала, – сообщил он по секрету пленнику, лежавшему на боку и не подававшему признаков жизни.

Виираппан подошел к плоскоглазому и тихонько ткнул носком.

– Ты меня слышишь или нет? Кивни, если слышишь… Ну, или ногой хотя бы дрыгни… Не хочешь?.. Ну и…

Виираппан махнул рукой, налил себе чашку холодного хмеля и залпом выпил.

Ближе к полудню выяснилось, что они забрали много восточнее, чем нужно было для того, чтобы выйти точно на Квадратный остров. Встречный ветер тому был виной или же плотогоны, у которых на работу с парусами времени оставалось меньше, чем обычно, но только остров они могли и проскочить, если бы Отциваннур не заметил ползущий из-за горизонта дым. Конечно, рано или поздно Раф с Феггаттурисом все равно вывели бы плоты к Квадратному острову – еще не было случая, чтобы плотогон потерялся на Мелководье, но время, которого им и без того недоставало, оказалось бы потеряно безвозвратно.

– Что-то горит, – задумчиво изрек Виираппан, всматриваясь из-под ладони в поднимающийся над горизонтом дым.

Черный, плотный, он не уходил столбом в небо, а плыл над водой.

– Ясное дело – что, – Феггаттурис перекинул тянущуюся от угла паруса веревку через бортовой поручень, уперся в него ногой и изо всех сил потянул. – Остров горит!

– Выходит, опоздали, – старик сокрушенно покачал головой.

– А я что говорил, – Феггаттурис закрепил веревку на стойке.

– Если плоскоглазые с рассветом отошли, то, может быть, кто живой на острове еще и остался, – высказал свое мнение Раф.

– Если, если… – пробубнил недовольно Феггаттурис. – А ну-ка! – махнул он Рафу рукой. – Тащи сюда этого плоскоглазого!

– Его нельзя тащить, – попытался воспротивиться Виираппан. – Он…

– Можно! – решительно перебил старика альбинос.

И, поскольку Раф тоже не торопился выполнить его команду, сам перепрыгнул через поручни и забежал в надстройку.

Через минуту он вновь появился на палубе, волоча за собой едва живого плоскоглазого. Ну, то есть, вид у пленника был такой, словно он вот прямо сейчас проблюется на палубу и концы отдаст.

– Стой! Не шатайся! – Феггаттурис как следует встряхнул плоскоглазого. – Смотри! – указал он рукой на горизонт, где по воде стелился дым. – Туда смотри, гниль сырая!

Альбинос схватил пленника за срезанный подбородок и дернул вверх с такой силой, что Рафу показалось, сейчас голова плоскоглазого оторвется и останется у Феггаттуриса в руке.

Но вместо того чтобы окончательно распрощаться с этим миром, плоскоглазый, ко всеобщему удивлению, начал подавать признаки жизни. Сначала в глазах его мелькнули искорки. Он крутанул головой, пока еще вяло, но с явным намерением освободиться от вцепившихся в подбородок пальцев Феггаттуриса. Затем он попытался сделать шаг вперед.

– Стоять! – осадил его Феггаттурис и снова дернул за подбородок. – Смотри! Это твои родственнички дел наделали?.. Ну?.. Говори, тварь зеленая!..

– Он тебя не понимает, – попытался вразумить альбиноса Виираппан.

– Зато он прекрасно понимает, что означает этот дым! – взглядом указал на горизонт Феггаттурис.

Плоскоглазый вновь попытался сделать шаг вперед, к краю плота, и, когда ему это снова не удалось, он поднял руку и схватил Феггаттуриса за запястье. Крепко схватил, потому что Феггаттурис не сразу смог освободить руку из тонких, похожих на сломанные тростинки пальцев.