Дмитрий Янковский - Властелин вероятности

Она взвизгнула и попятилась. Споткнулась. Покатилась вниз. Чуть не выронила флейту. Сбила коленку в кровь. Бездушная труба исаакиевской лестницы злорадно превратила Анечкин вскрик в хохот. Девушка схватилась за коленку и тихонько заскулила.

Она представила огромного паука, ждущего дрожания нитей, и все ее тело свело судорогой страха. Возле уха раздалось явственое шуршание лапок. Анечке показалось, что темнота кишит мохнатыми восьмилапыми мешочками.

– Нет тут никакой паутины! – сказала она твердым голосом. – Тут люди каждый день ходят.

Она поднесла флейту к губам, зажмурилась, чтобы не видеть темноты, и, наигрывая бодрую мелодию, решительно пошла дальше. Она играла и представляла себе совершенно чистую лестницу, ведущую к небу. Оглушительный звук метался, отражаясь от стен, и обозначал пространство. Лестница была слишком крутой, Анечка задыхалась и спотыкалась, но не переставала играть. Легкие разрывались, кружилась голова, но голос флейты отгонял страх.

– Вперед, вперед!

Эхо сжалось, стало кратким, оставив хвост внизу. Наконец оно сообщило девушке о том, что впереди стена. Анечка вытянула руку и коснулись проклепанного стального щита. Она не глядя толкнула люк, и тут же свет, слишком яркий для отвыкших глаз, ударил через проем широким потоком. Впереди была железная лестница, ведущая на смотровую площадку.

Девушка поднялась на самый верх и наконец смогла отдышаться. Она остановилась на деревянной галерее и, держась за прутья перил, ждала, когда пройдет слабость в ногах и перестанет кружиться голова.

Внизу виднелись разноцветные крыши, площадь и стены «Астории». Тяжелая духота стекала к земле. Ровно посередине между небом и крышами суровой линией фронта на город надвигались тучи, и влажная духота постепенно уплотняла воздух до состояния теплого киселя. Наконец они закрыли все небо. К земле потянулись зыбкие щупальца мороси.

Шпиль Петропавловской крепости уперся в низкую серую пелену, словно мачта корабля-призрака, воздух замер в тяжелой неподвижности, предвещая разгул стихии.

Надо спешить. Анечка добралась до западной стороны и снова прикоснулась губами к флейте. Первый звук дался с трудом. Он словно вяз в липком жарком воздухе. Небо напряглось, и грянул гром. В наступившей после раската тишине по крышам шлепнули первые редкие капли дождя. Крупные, необыкновенно тяжелые.

Анечка вдохнула, и флейта зазвучала сильнее, призывая ветер. Она кликала его, словно заблудившаяся в лесу девчонка, потерявшая старшего брата.

И ветер откликнулся. Воздух шевельнулся и коснулся Анечкиных волос. Потом рванул ткань одежды, словно ободряя. Прошелся по кронам деревьев. Засвистел в металлических прутьях, заревел многими голосами в улицах и кварталах. Внизу загрохотал непрочно закрепленный кровельный лист. Становилось все темнее, и наконец воздух загудел, а волосы затрещали мелкими искрами. И тут же все разом пришло в движение. В едином ритме, в едином потоке. Листья, мусор, брызги, блики.

Длинная ветвистая молния рассекла половину неба, и Анечка невольно втянула голову в плечи, но не опустила флейту. Гром ударил ощутимо-упругой волной, уши заложило, но от этого девушка только заиграла громче.

Словно начался всемирный потоп – целая лавина воды низверглась на предрассветный город. Небо снова полыхнуло размытым зигзагом молнии, стекла домов дрогнули от следующего громового раската. Железо крыш загрохотало под натиском водной стихии, поток забурлил, вздыбился, хлынул по водосточным желобам, смывая вниз мелкий сор и голубиные перья. А через мгновение загнутые срезы водосточных труб уже плевались, как орудийные стволы, пулеметные очереди дождевых капель эхом гуляли в пустынных колодцах дворов.

Стукнуло открывшееся чердачное окно, гулко задрожали телеантенны. Что-то покатилось, загрохотало, послышался звон стекла.

Нева ожила, как вампир, почуявший кровь, как древний демон, проснувшийся от неосторожного заклинания. Забурлила, соединяя потоками ливня свое взволнованное тело с небесной водой. Лавина дождя рушилась тысячей капель, ревела, рокотала. Снова ударила молния, на этот раз совсем близко.

Сергей с Денисом добрались до дверей лечебницы.

– Знакомое место, – вздохнул вампир. – Видел на фотографии, которую принесла Анечка.

– Это мой снимок.

– Я так и понял. Хоть я не любил Ирину, но за ее расстрел недурно было бы кому-нибудь свернуть шею.