Андрей Васильев - Файролл. Право выбора [litres]

– Я был нахален, непочтителен, беспардонен и нищ. Я был бунтарь и пустозвон. – Не стоит лакировать свое прошлое. Что было – то было.

– Поверь, с тех пор мужское народонаселение этой возрастной группы мало изменилось, – заверила меня она. – Они все такие. Ну, кроме тех, кто относится к другой ипостаси, противоположной.

– Душные зануды? – понимающе хмыкнул я, остановившись на повороте у Сандуновского переулка. – Да, эти еще хуже.

– О, вроде Ленкина машина. – Юля, прищурившись, глянула вдаль. – Ну, точно.

Я посмотрел на упомянутое авто, и в голове моей сначала защелкали костяшки фактов, складываясь в общую картину, а после зазвучала музыка из индийских фильмов, раздались тягучие песни, и мелодичный женский голос сообщил бессмертное – «Так ты сестра мне!». В переулке, попыхивая дымком из выхлопной трубы, стоял серебристый «мерседес» с до боли знакомыми номерами.

– Странный выбор для девушки, – отметил я, делая шаг назад, так, чтобы меня скрывал угол дома. – «Мерседес». Мужская машина.

– Странной девушке – странную машину, – серебристо, в тон сумеркам и падающему снежку, засмеялась Юля. – Ленка у нас белая ворона в семье. Благотворительностью не занимается, по клубам не ходит, на показах мод все коллекции не скупает, хотя и могла бы, с ее-то фигурой и вкусом. Больше того – она работает.

– Это в вашем семействе не принято? – без тени фальши спросил я.

– Для женской половины – нет, – не рисуясь, ответила Юля. – Папка говорит, что женщины должны сидеть дома и бить баклуши.

Хороший папка, мне мой такого не говорил. Мне мой обратное все время твердил, что же до женского труда, он был уверен, что женщины, когда у них нет детей или те уже выросли, должны работать много и подолгу, ибо от безделья они дуреют и глупости всякие начинают выдумывать, вроде феминизма и диет. А бить их по пятницам, как наши пращуры испокон века делали, запретил закон. Вот ведь как – сколько отцов – столько и мнений.

– И кем трудится твоя сестра? – я знал ответ, но вдруг?

– Журналистка она, в каком-то журнале трудится, – хихикнула Юля. – Акула пера. Ну, я, правда, иногда думаю, что она не акула, а скорее стерлядь, но ей этого не говорю. У нее фантазия богатая, особенно на пакости.

– Богаче чем у тебя? – немного гиперболизированно усомнился я. – Не верю.

– Она и старше, – самокритично признала Юля. – Точнее – старее.

«Мерседес» бибикнул, Юля махнула рукой.

– Ну все, я побежала, – меня чмокнули в щеку. – И вот что – я постоянно в игре, потому что это то место, где я – это я, такая, какой хочу быть, а не какой меня хотят видеть. Банально, избито – зато правда. Вернешься – позвони.

Белая шубка повернулась ко мне спиной и быстро зашагала к урчащей машине.

Как же тесен мир, – думалось мне, когда я прислонился к стене дома и прикуривал сигарету.

– Все в порядке? – подскочили ко мне ребята из охраны. – Что с вами?

– Нет, все в порядке, – признался я им и глянул в глаза того, что был слева, русоволосого и голубоглазого. – Скажи мне, у тебя нет родинки на шее?

– Нет, – по-моему, парень очень удивился. – А должна быть?

– Если нет – значит, не брат ты мне, – грустно сказал я ему.

– Харитон Юрьевич, а может, домой? – фальшиво-задушевно спросил второй. – А там и в люлю!

– Да не нажрался я. – Понятно, ребята решили, что я перебрал. – Просто от сестер нынче не протолкнуться в моей жизни. Причем одна из них всегда играет, а вторая со мной работает. Блин, это даже не смешно уже!

Ребята придвинулись ко мне поближе и заулыбались, а я задумался вот о чем. Если следовать традициям, то вторая сестра не только со мной работает, но еще со мной и спит. То есть, хоть что-то положительное в этой вывернутой наизнанку ситуации наличествует, теперь осталось только объяснить правила игры Шелестовой. Ну, и выжить после этого.

Нет, ну какие у нее будут глаза, когда она узнает, с кем встречалась ее сестрица! Жаль я это не увижу.

Да, вот еще. Представляю, какие у Вики будут глаза, когда она узнает, как именно я развлекался в этот вечер.

– Ребята, а с кем я время в пивной проводил? – невинно спросил я у охранников.

– С девушкой, – ошарашенно сказал тот, что не стал мне братом, и посмотрел на напарника.

– Не то, – покачал головой я.

– С мужиком каким-то, – тут же ответил второй – Мордатым, в очках и со шрамом на роже. И рожа у него, заметим – наглая.

– Самое то, – кивнул я. – Спасибо за понимание.

Вика уже стояла у машины и топала ножкой в красивом сапожке.