Сергей Иванов - Миро-Творцы

Этот зал повторял очертаниями нижний, но был во много раз меньше. Весь его пол служил громадным окном, и с центрового кресла поднадзорный коллектив оказывался как на ладони. А людей внизу трудилось множество, причём их работа поражала согласованностью, и каждый выкладывался в полную силу, подстраиваясь под общий ритм. Наверное, вот так некогда и представляли себе коммунизм. С одной поправкой: все пролетарии сверкали абсолютной наготой – если не считать шлемов, напичканных электроникой.

Больше всего это напоминало цех-робот, а по сути им и являлось. Только взамен автоматов тут использовали людей. А по центру зала, на возвышении, располагалась диспетчерская, накрытая прозрачным куполом, где дежурили несколько человек в синих халатах, с усердием наблюдая за приборными панелями.

– Что это? – изумилась Кира.

– Как и положено: подземный завод! От крепостных пока мало проку, а продукция нужна уже сейчас. Откуда, по-твоему, ваши роскошества?

– Это ж голыши!..

– Но не те, каких мы захватили в Гнезде. Вглядись внимательней: этих даже не кастрировали! И большинство из них – огры, соплеменники наших врагов. Может, даже родичи, возжелавшие слишком много. Теперь они стали сговорчивей – их даже не пришлось для этого убивать.

Вадим ухмыльнулся: «Экий я умный!» Хотя дело в ином: Эва наконец решила поделиться с партнёром знаниями. А значит, и он волен наделять ими других.

– Но почему они в шлемах?

– Последние достижения научной мысли на службе рабовладения, – с брезгливостью ответил Вадим. – Это называется «лишить тела». Мышцами этих бедняг управляет здешний комп, благо мощи у него хватает, – тоже из самых новых, завтрашнее поколение.

Вращая кресло, он вглядывался в рабов, в их потные тела и напряжённые лица, наполовину скрытые забралами. Что тут производят, Вадима не интересовало. И лучше этого не знать, иначе выяснишь, что и сам – потребитель.

– Лучших из трудяг – самих крепких, координированных – уже забрали сюда, – прибавил он. – Вот почему так быстро деградирует порода! Мы-то обращали внимание лишь на похищения спецов… Вон, смотри! – Вадим указал на фигуру в диспетчерской, сухощавую и широкоплечую, возникшую будто из пустоты, что-то выговаривающую перепуганным техникам. Во все стороны от неё простирались невидимые нити, беспрерывно прощупывая пространство. Но сюда они не доставали, а пол снизу наверняка не просвечивал.

– Кто это? – спросила Кира, всматриваясь.

– Чугин, Глава промышленности. Оказывается, он вправду её курирует – как крепостную, так и рабскую! Но его пока трогать не будем. Тем более, он в ранге колдуна, насколько я разбираюсь.

Шлёпнув девушку по смуглому заду, Вадим согнал её с колен. Бесшумно пересёк зал, вернувшись ко входу, и сразу набрал крейсерскую скорость.

В ушах засвистел ветер. Пристроясь за его спиной, точно гонщик за лидером, Кира летела следом. Теперь она нисколько Вадима не сдерживала. Конечно, он мог наддать ещё, но и такой темп вполне годился. У него снова возникло то странное чувство времени, когда момент выхода на авансцену событий ощущался с точностью до секунды: «in the very nick of time», – ни мигом раньше!

«Как мало пройдено дорог», думал Вадим, взмывая на виражах до горизонтали. «А час уж близится…» Что они тут затевают, хотел бы я знать! Почему эти тоннели будто вымерли?

Перед гроздью скромных помещений, где якобы помещался Институт, Вадим затормозил, удивлённый. Во-первых, из всей нежити там обретался единственный льдистый клок (хотя отменной густоты!), а прочие два десятка сознаний ощущались живыми, хотя и спящими. Во-вторых, чёрные щупальца колдуна, уходящие снопом в одну сторону, обрывались на вертикальной плоскости, далее исчезая.

По первому впечатлению, в это заведение не вело ни единой двери. Только лифт пронизывал его насквозь, но ведь туда тоже ещё нужно попасть. (И кто подкрадывается к врагу на лифте?) Однако Вадим знал, как любят вампиры потайные ходы, лестницы, дверцы – эту средневековую экзотику, – и с какой ревностью приглядывают за подчинёнными. Действительно, порыскав облаком по окрестностям, он отыскал подходящий люк, не без возражений, но пропустивший гостей внутрь.

Оказались они в узеньком лазе, по причудливой траектории огибавшем здешние комнаты. Его стены обладали односторонней прозрачностью, видимо, очень популярной тут, и не оставляли без надзора даже самые укромные места. А привёл ход к простенькой голограмме, изображавшей ограндский горный пейзаж. Снаружи она гляделась обычной картиной, маскируя вход в коридор, но изнутри «холст» просвечивал не хуже стен. И открылось за ним самое большое из Институтских помещений, прилегающее к лифту.