Клиффорд Саймак: Поколение, достигшее цели

Начало Начал было давным-давно, так много поколений назад, что рассказы и легенды о могущественных людях тех далёких эпох были вытеснены из памяти другими людьми, тени которых всё ещё смутно рисовались где-то позади.

– Я сначала испугалась, – сказала Мэри, – но теперь я больше не боюсь. Всё происходит так, как было сказано, и мы ничего не можем сделать. Мы только знаем, что это всё – к лучшему.

Джон продолжал есть, прислушиваясь к шагам и голосам в коридоре. Теперь эти шаги уже не были такими поспешными, а в голосах не звучал ужас. «Немного же им понадобилось, – думал он, – чтобы привыкнуть. Их Корабль перевернулся вверх дном – и всё же это к лучшему».

А вдруг в конце концов правы они, а Письмо лжёт?

С какой радостью он подошёл бы к двери, окликнул кого-нибудь из проходивших мимо и поговорил бы об этом! Но на всём Корабле не было никого, с кем он мог бы поговорить. Даже с Мэри не мог. Разве что с Джошуа.

Он продолжал есть, думая о том, как Джошуа возится со своими растениями в гидропонных оранжереях.

Ещё мальчишкой он ходил туда вместе с другими ребятами: Джо, и Джордж, и Херб, и все остальные. Джошуа был тогда человеком средних лет, у него всегда была в запасе интересная история или умный совет, а то и тайно сорванный помидор или редиска для голодного мальчишки. Джон помнил, что Джошуа всегда говорил мягким, добрым голосом и глаза у него были честные, а его чуточку грубоватое дружелюбие внушало симпатию.

Джон подумал, что уже давно не видел Джошуа. Может быть, потому, что чувствовал себя виноватым перед ним…

Но Джошуа мог понять и простить вину.

Однажды он понял. Они с Джо как-то прокрались в оранжерею за помидорами, а Джошуа поймал их и долго говорил с ними. Они с Джо дружили с пелёнок. Они всегда были вместе. Если случалась какая-нибудь шалость, они обязательно были в неё замешаны.

Может быть, Джо… Джон покачал головой. Только не Джо. Пусть он его лучший друг, пусть они друзья детства и остались друзьями, когда поженились, пусть они больше двадцати лет играют друг с другом в шахматы, – всё-таки Джо не такой человек, которому можно это рассказать.

– Ты всё ещё думаешь, дорогой? – сказала Мэри.

– Конечно, – ответил Джон. – Теперь расскажи мне, что ты сегодня делала.

Она поведала ему, что сказала Луиза, и что сказала Джейн, и какие глупости говорила Молли. И какие ходили странные слухи, и как все боялись, и как понемногу успокоились, когда вспомнили, что всё к лучшему.

– Наша Вера, – сказала она, – большое утешение в такое время.

– Да, – сказал Джон, – действительно большое утешение.

Она встала с кровати.

– Пойду к Луизе. Ты остаёшься здесь?

Она наклонилась и поцеловала его.

– Я погуляю до собрания, – сказал Джон.

Он кончил есть, медленно выпил воду, смакуя каждую каплю, и вышел.

Он направился к оранжереям. Джошуа был там. Он немного постарел, немного поседел, чуть больше хромал, но вокруг его глаз были те же добрые морщины, а на лице – та же неспешная улыбка. И встретил он Джона той же старой шуткой:

– Опять пришёл помидоры воровать?

– На этот раз нет.

– Ты тогда был с другом.

– Его звали Джо.

– Да, теперь я вспомнил. Я иногда забываю. Старею и начинаю забывать. – Он спокойно улыбнулся. – Немного мне теперь осталось. Вам с Мэри не придётся долго ждать.

– Сейчас это не так уж важно, – сказал Джон.

– А я боялся, что ты ко мне теперь уже не придёшь.

– Но таков закон, – сказал Джон. – Ни я, ни вы, ни Мэри тут ни при чём. Закон справедлив. Мы не можем его изменить.

Джошуа дотронулся до руки Джона.

– Посмотри на мои новые помидоры. Лучшие из всех, что я вырастил. Уже совсем поспели.

Он сорвал один, самый спелый и красный, и протянул Джону. Джон взял его в руки и почувствовал гладкую, тёплую кожицу и под ней – переливающийся сок.

– Они вкуснее всего прямо с куста. Попробуй.

Джон поднёс помидор ко рту, вонзил в него зубы и проглотил сочную мякоть.

– Ты что-то хотел сказать?

Джон помотал головой.

– Ты так и не был у меня, с тех пор как узнал, – сказал Джошуа. – Это потому, что ты считал себя виноватым: ведь я должен умереть, чтобы вы могли иметь ребёнка. Да, это тяжело – и для вас тяжелее, чем для меня. И ты бы не пришёл, если бы не произошло что-то важное.

Джон не ответил.

– А сегодня ты вспомнил, что можешь поговорить со мной. Ты часто приходил поговорить со мной, потому что помнил наш первый разговор, когда ты был ещё мальчишкой.

– Я тогда нарушил закон, – сказал Джон, – я пришёл воровать помидоры. И вы поймали нас с Джо.