Ольга Онойко - Дикая раса

Лилен зарычала. Малыш подумал и тоже зарычал.

— Вот! — объявила Лили Марлен Вольф. — Даже Малыш со мной согласен.

— Зато мы с отцом не согласны. У тебя еще неделя. Лили, я серьезно! Мне не нравится, как ты относишься к учебе.

— А мне не нравится эта учеба! — огрызнулась Лилен. — Я не хочу быть социальным психологом.

— Хорошо, — бестрепетно сказала Янина. — Кем хочешь?

— Не знаю.

— Не сомневалась, — в голосе матери звякнула усталая сталь, — я тебе еще раз повторю, что ты прошла тестирование, тебе рекомендовали деятельность, связанную с межличностными коммуникациями, ты станешь психологом, сможешь пройти любые курсы и заниматься любой работой с людьми. Отличные коммерческие профессии, хорошие перспективы. Хотя вариант Майкла мне тоже нравится.

— Не хочу работать с людьми, — буркнула Лилен больше для проформы.

Янина усмехнулась.

— Мы тебе предлагали идти в медицинский, на ксенолога.

— Я не хотела в медицинский. Я никогда не хотела быть врачом. Что за бред? И вообще, какая связь между врачами и ксенологами?

— Анжела тебе десять раз объяснила.

— Я поняла уже на первый. Но это все равно бред.

— Психиатр — врач, — терпеливо повторила Янина. — Ксенология из всех наук ближе всего к психиатрии. Нельзя быть психиатром, не имея медицинского образования. Поэтому и ксенологом тоже.

Лилен досадливо тряхнула головой и спрыгнула с ветки. Приземляясь, она не видела, какая тревога вспыхнула в глазах матери, но даже заметив, не поняла бы, чем она вызвана.

Малыш сиганул следом за «дочкой».

— Я хотела быть оператором! — крикнула она снизу. — И хочу!

— Тебе уже поздно, — ответила мать. — И счастье, что поздно.

— Майкл уехал в поселок, — сказал Дитрих. Он стоял у дверей коттеджа, ироничный и невозмутимый. — Вернется часа через три. Весьма достойный молодой человек. Мне не нравится, как ты себя ведешь. Марлен, я полагал, что моя дочь не истеричка! Как мы, по-твоему, должны были объяснять твое отсутствие?

Лилен молча раздула ноздри.

Отец улыбнулся.

— Знаешь, за чем поехал твой бойфренд? Сюда забрался нукта-подросток, как обычно, ты же знаешь, совладать с ними невозможно. Майкл увидел его и загорелся снимать. А память камеры оказалась забита под завязку. Он поехал за дополнительной картой.

Лилен шумно выдохнула.

— И вы разрешите ему снимать нукт?

— А почему нет? — удивилась подошедшая мать. — Устраивать режиссерские съемки мы, конечно, не позволим, но Майкл попросил только натурный материал.

— Он мне нравится, — сказал отец. — Целеустремленный юноша.

— Пап! Ты ему еще дифирамб спой.

— Уже.

— Пап!

— Ну, ты все-таки с ним поласковее, — отец чуть усмехнулся.

— Вот я Нитокрис попрошу, — злорадно сказала Лилен, — устроить ему натурный материал. Пусть порадуется.

Родители застыли. Переглянулись. Малыш тихонько, едва слышно засвиристел.

— Лили, — наконец, раздельно проговорила Янина, — пожалуйста, не надо этого делать. Во-первых, это очень непорядочно, а во-вторых… просто не стоит.

— Тогда прекратите мне его сватать, — бросила Лилен. — Все. Это недоразумение. Я хочу получать роли, и не более того.

Молчание.

— И ты думаешь, что это легче и веселее, чем быть социальным психологом? — вдруг спросил Дитрих.

— Я уже снималась, — парировала Лилен. — Я знаю, как это легко.

Мастер покачал головой, глядя на нее пристально.

— Речь не о том.

…последний конкурс, выигранный Майком — вместе с Лили Марлен. Первое место заняли их «Кошки и колесница». «Дистиллированный миф», по отзывам критиков.

Лилен, конечно, видела другие работы с конкурса: те, что рекомендовал Майк. Сам он отсмотрел всё.

Четвертое место. «Вся красота мира».

Дерьмецо был фильм. Пошлому названию соответствовал вполне. Старая как мир и до тошноты политкорректная идея: показать красоту разумной жизни. Всерьез заинтересовать она могла только вчерашнего клипмейкера, коим режиссер и являлся. Подбиралась красота, естественно, под человеческое восприятие, об этом творец додумался предупредить сразу. Отдельные трактовки могли показаться инопланетным расам оскорбительными, но цель ставилась конкретная — снизить уровень ксенофобии в обществе Homo sapiens.

Красоту клипмейкер понимал исключительно двояко: либо как сентиментальную умильность, либо как сексуальную привлекательность, отчего фильм попахивал ксенофилией. Прилизанные пейзажи материнских планет чужих, природа и города; инопланетянам в объективе пришлось походить либо на людей, либо на земных животных; от всех рас по одному ракурсу, одному движению, строго отобранному. Чувствовалась рука мастера рекламы: карамель, патока, мармеладный гламур. Нежная женщина анкайи, космическая бездна в огромных глазах лаэкно, танцующие цаосц. Чийенки — тут удачно обошлись кадрами хроники. Одобрения заслуживал, пожалуй, момент с нкхва — купающиеся дети. Несмотря на малоприятную внешность нкхва, отрывок вызывал симпатию.