Сергей Синякин - Странствующие гости табора

- Заглянул я туда вчера, - небрежно сказал Шкурин. - Не хватайся за кнут, только глянул одним глазом. Я на него, а он на меня, значит. Давно он с вами едет?

Челеб демонстративно шумно почесался.

- Вот за что не любят чужаков, - сказал он. - Любопытства в них много, порой из-за него они сами на нож лезут. Разве тебе не говорили, что лишние знания полны печали и укорачивают и без того очень маленькую человеческую жизнь?

- Не пугай, - сказал Шкурин. - Для зверинца катаете? Не похоже, зверинец хозяйскую хату не занимает. Я в твои дела не лезу, но больно страшная зверюга у тебя там кантуется. Кто ты для нее? На брата или дедушку она явно не тянет.

- Тебе-то что? - с досадой сказал Челеб, удрученный тем, что посторонний проник в тайну табора.

Летний день длинный, дорога нетороплива и томительна, располагает к разговорам. Постепенно исчезла неприязнь, и вот уже Шкурин сидит, пусть в чужих сапогах и поддевке, но свой, почти свой, и тянет поделиться с ним сомнениями, раз уж что-то он знает.

- И разговаривает? - не поверил Шкурин.

- Внутри меня, - сказал Челеб. - Словно сам с собою говорю.

- Так это не вы идете, он, значит, вас направляет, - сообразил собеседник. - А как же воля, которую вы перед всеми наружу выставляете, которой гордитесь больше всего?

- Это с дедов пошло, - сказал Челеб. - Не нам ломать. Договор такой, понимаешь?

- Хотел бы я знать, чем они ваших предков купили, - пробормотал Шкурин. - И давно вы их так возите?

- Двести лет без малого, - сказал Челеб. - А ты думал, мы таборную жизнь лишь для своего удовольствия ведем?

- Веселые у вас были деды! - хохотнул Шкурин.

7.

В эту ночь Челебу Оглы приснился странный сон.

Снилось ему, что стоит он на вершине прозрачной горы, изнутри ее горит золотым и рубиновым цветом, словно рассыпано в пещерах глубинных червонное золото и россыпи драгоценных камней. А вокруг звезды светят, переливаются, мигают, образуя невиданные узоры. Но спокойно на душе у Челеба, понимает он, что находится дома. И вранье все было о долине меж двух рек, о кирпичных цыганских домах, которых никогда не было. По всему выходило, что один у них всех дом - вот эта гора самоцветная, над которой кружат странные существа, похожие на морских медуз, если только бывают медузы таких размеров. Смотрит Челеб на руки - нет у него рук, смотрит на ноги - ног тоже нет. Жаль, нет зеркала, чтобы всего себя увидеть!

Проснулся Челеб Оглы, попытался вспомнить сон и не смог. Так, какие-то бессвязные обрывки и воспоминание о чем-то грандиозном и цельном, увиденном ночью. С утра ехал задумчивый и угрюмый.

А погони за табором не случилось - или не проведали о нем владельцы коней, или Гость глаза отвел, туманами степные овраги заволок, дождем проливным за табором пролился. Оно и к лучшему - кони в таборе останутся, доказывать никому ничего не придется. Если здесь все милиционеры такие, как тот, что в белой гимнастерке по табору ходил, то дорого могла обойтись им недавняя ночная вылазка. В самом прямом смысле слова. Но лишних денег Челеб Оглы не имел. Тяжелые времена, на жизнь не всегда зарабатываешь.

Шкурин с расспросами не приставал, смолил толстую «казбечину», постегивая лошадей.

Челеб ему сам все рассказал. Было в этом коренастом немногословном гаджо что-то, вызывавшее доверие.

- Прозрачный дом, говоришь? - хехекнул Шкурин, но при этом как-то странно сморгнул. - Бывает, когда, значит, возишь за собой неведомо кого. Чужой сон тебе приснился, хозяин, совсем чужой. Ранее такие сны видел?

И раньше Челеб Оглы видел странные сны, только они немного другие были. Словно несется он с огромной скоростью над странной землей, а внизу колышутся сады из высоких и гибких деревьев, состоящих из одного широкого листа. И где-то на границе света и тьмы кружатся странные существа, похожие на рыб. Солнца нет, а светло, ночью звезд не видно, луна никогда не появляется, только наверху, где небо кончается, в серебристом мареве лениво плывет желтое пятно. Но о них он Шкурину рассказывать не стал.

- Совсем чужой сон, - уже без усмешки заключил Шкурин. - Похоже издалека твой Гость, похоже, даже не отсюда он, а откуда-то из очень и очень далеких краев.

К полудню третьего дня добрались наконец до нужного места.

- Я посмотрю, - сказал Шкурин.

Не то чтобы попросил и не то что просто сообщил о своем решении - где-то посредине интонаций было сказанное им.

- Посмотри, посмотри, - одобрил Челеб. - Держи чуть в сторону от остальных, дело справим.

Волны накатывались на светлый, почти белый песок, смывая птичьи следы и унося обратно ранее выброшенные на берег куски дерева, обломки раковин и амфор с затаившихся в глубинах кораблей, которые не пережили бурь и штормов, когда-то бушевавших в ныне спокойном и безмятежном просторе.