Игорь Козлов - Подкова на счастье

— Что же теперь делать?

— Скажи, пусть зайдёт. Посмотрю, что за зверь.

Джон Мортинер Треверс-Девятый с гордостью переступил порог.

— Приветствую тебя, кентавр! — торжественно произнёс он.

Патрик фыркнул, чутко повёл ушами, покосился в его сторону.

— Почему молчит? — раздражённо спросил Джон.

— Не знаю, — ответил Зеленков. — Когда он со мной разговаривает, я слышу его голос в себе.

— Вот как? Почему я не слышу? Спроси его!..

Патрик поднял верхнюю губу, тихо заржал.

— Смеётся? Он смеётся надо мной! — пронзительно воскликнул Треверс.

— Не обижайся… Ты смотришь на меня, как ребёнок на новую игрушку. Это так забавно!

Никита глянул на Джона. И по тому, как расширились его зрачки, понял — он «услышал».

— Значит, это правда… — восторженно прошептал Треверс. — Ты на самом деле кентавр! Честно признаться, я до конца не верил. Думал, всё это выдумка, бред.

— Нет. Это правда. — кивнул Патрик.

— И ты помнишь прошлое?

— Не только помню. Но могу показать…

Для Никиты такие слова тоже были неожиданностью. Он с изумлением посмотрел на Патрика. Над головой кентавра возникло сияние. И у мальчика перед глазами поплыл туман…

Видение первое. ХИРОН.

Они встретились у подножия горы Пелион — там, где бил родник. Вода с нежным журчанием выкатывалась из-под земли. Вокруг росла густая, шелковистая трава. Невдалеке шумела листвой буковая роща, в которой паслись кентавры.

Геракл возмужал. Борода его стала жёсткой, местами в ней проступила первая седина. Взгляд дерзкий, шальной.

— Здравствуй, Хирон. Давно не виделись… — каким-то нервным, горловым голосом сказал он.

— Рад нашему свиданию, — тихо ответил кентавр.

— Помнишь, когда-то мы здесь резвились. Я был мальчиком, ты жеребёнком. А теперь — ты вожак табуна. Я — вождь великого племени.

— Да. Время выбрало нас.

Геракл криво усмехнулся.

— Я принёс вино. Будешь пить?

— Нет. Ты же знаешь, я люблю виноград. Но лакать сок гнилых ягод, который отравляет разум, — это чуждо нашему естеству.

Геракл захохотал:

— Если следовать естеству, всю жизнь будешь жевать сено!

Он развёл костёр, стал жарить на углях мясо.

Налил из амфоры в чашку душистую квасную жидкость.

— Ну? Давай попробуй…

— Не уговаривай. Я свой закон не нарушу.

— Зря!.. — яростно крикнул Геракл. — Так бы мы быстрее договорились.

Запрокинул голову, жадно дёрнулся кадык.

Геракл вытер губы тыльной стороной ладони. Его глаза помутнели, и в то же время дикая искра вспыхнула в глубоких, чёрных зрачках. Хирон вздрогнул, отступил.

— Тебе передали моё предложение? — с угрозой спросил Геракл.

— Прости, мы не можем его выполнить.

Почему? Вы мне нужны… Я открыл новый закон: оказывается, отнимать гораздо быстрее и удобнее, чем добывать и собирать…

На опушку вышла лань. Геракл встрепенулся, схватил лук. Тетива впилась в подбородок… Свистнула стрела — животное замертво рухнуло на землю.

— Ха! — радостно воскликнул воин. — Ха-ха!

— Зачем ты это сделал? У тебя же есть еда, — печально произнёс Хирон.

— Затем, чтобы ты видел — в моих руках сила! А сильному подчиняются!

Геракл снова налил вина.

— Хочу выпить за наш союз! Кентавр — лучший боевой конь. Вы всё слышите, всё понимаете, вы можете принять решение быстрее всадника, но вам не хватает свирепости. Если мы объединим эти качества — станем непобедимыми! Ну, согласен?

— Нет, — ответил Хирон. — Умение убивать и разрушать — это ещё не сила!

Геракл выхватил из огня головешку, с размаху бросил в рощу.

Запылали деревья. Выскочили на лужайку кентавры.

— А это сила? — угрюмо спросил Геракл.

— Это безумие… Ты уродуешь Мать-Природу — своего учителя, своего исцелителя, свою кормилицу… Глядя на рыб, вы научились плавать. Глядя на гнёзда птиц, начали строить жилища. Хлестнувшая по лицу ветка подарила тебе идею лука… И какова благодарность?

Геракл встал.

— Последний раз спрашиваю: ты будешь моим?

— Нет! — гневно ответил кентавр. — Мы уходим отсюда. Прощай… Ты раскаешься, но будет поздно.

Хирон стукнул копытом, повернулся и поскакал к своему табуну.

— Если не мне, то никому!.. — прохрипел Геракл. Ой выхватил из колчана стрелу. Звонко тренькнула тетива.

Хирон обернулся и увидел свою смерть.

Туман рассеялся… Никита и Джон обнаружили, что они сидят на полу конюшни. Патрик стоял рядом, фыркал, потряхивал гривой.

— Ну, как впечатление? — иронично произнёс он.

— Немного болит голова, — чуть слышно ответил Треверс. — Что это было?