Вадим Еловенко - Путь в пантеон

Вершину пирамиды венчала площадка, посреди которой был водружен приличных размеров каменный куб. Подойдя к нему, Зверь рукавом протер поверхность куба. Я увидел, что на ней выгравирован правильный треугольник со сторонами не больше чем в локоть. Меня давно уже ничего не могло удивить. Я слышал, что Боги в благодарности своей иногда показывали смертным даже космос и спутники нашей планеты. Но сюда мы прилетели и так долго взбирались, как я понимал, не на экскурсию.

- Ну, кто? - спросил Зверь у Прота.

Прот в ответ усмехнулся:

- А что ты на меня смотришь? Нифига, я в прошлый раз. Теперь твоя очередь.

О чем они говорили, я не понимал. И это наводило некий страх. А особенно когда Зверь вынул из ножен недлинный кинжал и с выражением посмотрел на меня. Поверьте, мне стало нехорошо. В дикарских лесах запада до сих пор бытовал обычай жертвоприношения. И кстати в честь Прота тоже. И видя этот огромный куб, так похожий на капищный жертвенный стол я подумал на мгновение, что тут-то меня и зарежут. Иначе, зачем Богам всюду таскать меня за собой?

Но то, что сделал Зверь, потом меня еще больше удивило. Держа нож в своей искусственной руке, он острием ткнул себе в подушечку большого пальца настоящей и протянул ладонь над треугольном на камне. Капля красной, как у обычного человека крови на моих глазах набухала все больше и больше, пока, словно во сне медленно не оторвалась и не полетела вниз на камень. То, что я увидел потом, повергло меня таки в крайнюю степень изумленности. Капля упала на плоскость и брызнула во все стороны. Но сразу же на моих глазах словно в губку впиталась в камень не оставив и малейшего следа.

Пока я рассматривал камень в тихом оцепенении, Зверь совсем по человечески слизнул кровь с пальца. Прот тоже смотрел на то, что произошло чересчур обыденно. Даже наигранно обыденно. Он сказал Зверю флегматично:

- Ну, что, домой полетели?

- Угу, - сказал Зверь. - только давай сегодня в капсуле ночевать. А то знаю я их опять все как обычно не вовремя. И вон аборигена с собой возьмем. Может у тебя когда-нибудь появится время пообщаться с ним все-таки.

Они посмотрели на меня, отчего я благоговейно склонил голову.

Спускались мы значительно быстрее, чем шли в подъем. Во время пути назад мне удалось осмотреть эту плешь посреди девственного леса и я понял по некоторым признакам что раньше все это место было замощено камнем. От того-то и не растут тут деревья, чьим корням нужно так много почвы. Только кусты и совсем ростки торчали, повсюду делая путь по этому "полю" не менее сложным, чем по лесу. Зато за площадью я увидел ранее даже с верху не замеченный глубокий котлован. Края его осыпались и склоны поросли мхом и кустарником.

Возле капсулы мы остановились и посмотрели обратно. Наверное, мне показалось, что вокруг вершины пирамиды появился непонятный сероватый ореол.

Словно мысленно попрощавшись, боги отвернулись от пирамиды, и зашли в свой летучий корабль. Я последовал так же безмолвно за ними.

Сидя в удобном кресле позади Прота я все не переставал думать о том, где же это мы были, и что же это за сооружение такое культовое. И почему боги пролили свою кровь на его вершине словно в жертву какому-то им только ведомому Богу. Неужели и они поклоняются кому-то? Или может правду, говорят священники Ордена, что и Прот повинуется воле Единого, ибо он часть этой воли и часть Единого, как все сущее. Столько ВОПРОСОВ. Столько вопросов, на которые я, может, никогда ответов не узнаю. Это меня расстраивало. А еще больше огорчало то, что мне еще не позволено было обратится к Богам. О, сколько бы я вопросов задал бы им, если бы они дозволили. Но они словно смеясь, не обращали на меня никакого внимания. Словно это было испытание волей и выдержкой. Но дисциплина, вбитая годами в Академии, меня спасала. Я молчал и ждал.

Полет над океаном завершился на палубе авианосца. Только вышли из капсулы, как вахтенный офицер доложил, что Адмирал ожидает Богов на мостике.

Меня, как ни странно пропустили с ними. Я попал в святая святых любого корабля. На командный мостик. Столько приборов я не видел даже в кабине управления капсулой. И все незнакомые. Даже система связи выглядела настолько непонятной, что я сомневался, что разберусь в ней без помощи. Но этого от меня никто и не требовал. Адмирал и Боги устроились в креслах возле широких, но низких окон выходящих на нос корабля и о чем-то заговорили. Я стоял вместе с офицерами, среди которых я узнал второго помощника и слушал их неторопливые разговоры о скорой смене погоды. Казалось офицеров, вообще, нисколько не волновало, что они делают здесь с эскадрой. По крайней мере, я ни разу не услышал от них даже намека на такой интерес. Кто-то рассказал смешную историю о сходе офицера на берег после восьми месячного похода вокруг материка, история была достаточно забавна и невольно вызывала смех. Сдерживая себя, что бы не мешать Богам и Адмиралу офицеры смеялись в кулаки. Кто-то даже невольные слезы вытирал. Я улыбался вместе с ними. За первой историей пошла вторая. За ней третья. Я чуть не пропустил момент, когда боги поднялись и, попрощавшись с адмиралом, пошли к трапу - спуску с мостика. Я поспешил за ними, раскланявшись с офицерами.