Айзек Азимов - Роботы и Империя (пер. М.Букашкина)

– И вернувшись, он начнет изменять нас, – угрюмо заметил Амадейро. Мы позабудем о его возможностях, перестанем обращать на него внимание, и он без помех продолжит выполнение своего плана.

Василия запрокинула голову и рассмеялась.

– У него нет ни единого шанса. Видите ли, я знаю Жискара и умею с ним справляться. Главное, верните его и уговорите Совет изменить завещание Фастольфа – это можно сделать, и вам это по силам. Жискар должен принадлежать мне. И тогда он станет работать на нас. Аврора будет править Галактикой, вы проведете оставшиеся вам десятилетия на посту Председателя Совета, а я займу ваше место в Институте роботехники.

– Вы уверены, что все получится именно так?

– Абсолютно. Надо лишь предъявить им жесткое требование, а остальное я гарантирую – победу для нас и космонитов, поражение для Земли и поселенцев.

Глэдия разглядывала на экране Аврору. Облачный покров опоясывал толстый серп, блестевший на солнце.

– Мы, конечно, не так близко, – сказала она.

– Да. – Д. Ж. улыбнулся. – Мы видим ее через мощные линзы. Нам еще осталось несколько дней, считая спиральное приближение. Если бы поставить антигравитационную тягу, о которой физики только мечтают, а сделать, похоже, пока не могут, космический полет был бы проще и быстрее. А наши прыжки – безопасный способ оказаться лишь на приличном расстоянии от планетной массы.

– Странно, – задумчиво сказала Глэдия.

– Что именно, мадам?

– Когда мы летели на Солярию, я думала, что я еду домой, но когда оказалась там, обнаружила, что я вовсе не дома. Теперь мы летим к Авроре, и я думала: вот теперь я еду домой, но эта планета тоже не мой дом.

– Где же тогда ваш дом, мадам?

– Сама начинаю задумываться. Но почему вы упорно зовете меня «мадам»?

Д. Ж. удивился:

– Вы предпочитаете «леди Глэдия»?

– Это тоже притворная почтительность. Разве вы так относитесь ко мне?

– Конечно, нет. Но как еще поселенец должен обращаться к космонитке? Я пытаюсь быть с нами вежливым и приспосабливаюсь к вашим привычкам, чтобы вы чувствовали себя хорошо.

– Но я не чувствую себя хорошо. Называйте меня просто Глэдия. Ведь я зову вас Диджи.

– Это мне вполне подходит, хотя я бы предпочел, чтобы при подчиненных вы называли меня капитаном, и я буду звать вас «мадам». Надо поддерживать дисциплину.

– Да, конечно, – рассеянно ответила Глэдия и снова посмотрела на Аврору. – У меня нет дома. – Вдруг она повернулась к Д. Ж. – Вы можете взять меня на Землю, Диджи?

– Могу. – Он улыбнулся. – Но вы не захотите, Глэдия.

– Я думаю, что захочу, если не растеряю храбрости.

– Но ведь существует инфекция, а космониты ее боятся, верно?

– Может быть, даже слишком. В конце концов, я знала вашего Предка и не заразилась. Я была на его корабле и осталась жива. И сейчас вы рядом со мной. Я даже была в нашем мире, где тысячи людей окружали меня. Я думаю, что приобрела некоторую сопротивляемость.

– Должен сказать, что на Земле гораздо больше народу, чем в Бейлимире.

– Ну и что? – горячо заговорила Глэдия. – Я полностью изменила свое представление о многих вещах. Я говорила вам, что через двести лет в жизни уже ничего не остается, но оказалось – остается. То, что произошло со мной в Бейлимире, – то, как я выступала и как мои слова взволновали людей, – было совершенно новым, чем-то таким, чего я никогда не представляла. Я словно родилась заново. Теперь мне кажется, что, даже если Земля погубит меня, все равно ехать стоит, потому что я умру, борясь со смертью, молодой и цветущей, а не слабой старухой, которая ждет конца.

– Здорово! – воскликнул Д. Ж., воздев руки в шутливо-торжественном жесте. – Вы похожи на героиню исторического фильма. Вы когда-нибудь видели их на Авроре?

– Конечно. Они очень популярны.

– И вы повторяете то, что слышали, или в самом деле думаете так, как говорите?

Глэдия рассмеялась.

– Наверное, я глупо выглядела, Диджи, но, как ни странно, именно так я и думаю.

– В таком случае я возьму вас с собой на Землю. Я не думаю, что из-за вас начнется война, особенно, если вы расскажете о событиях на Солярии и дадите честное слово космонитки – если это у вас принято, – что вернетесь обратно.

– Но я не хочу возвращаться.

– Когда-нибудь можете захотеть. А теперь, миледи… я хотел сказать, Глэдия, – мне всегда приятно разговаривать с вами, и всегда хочется посвятить этому больше времени – но я нужен в рубке. Если команда может обойтись без меня, лучше будет, чтобы она об этом не догадалась.