Жерар Клейн: ОДЕЖДА НЕССЫ

Когда его вынули из бассейна, ему пришлось снова учиться ходить, а потом, поддерживаемый и ведомый автоматом, он снова коснулся ногами жесткой поверхности улиц Толы. Он поспешил в порт, в квартал звездожителей, где ему помогли и оставили, чтобы он мог снова найти глухие стены оазиса.

Все странные желания, снедавшие его до сих пор, исчезли. Иногда он спрашивал себя и сам удивлялся вопросу, вернется ли он когда-нибудь в беспокойный и шумный мир, на свою родину. Исчезнувшие желания были мертвы, словно они принадлежали Марио и угасли с его смертью. Он удивился, обнаружив на стене нацарапанные руны Харин. Они были перед стеклянными воротами. По ту сторону находились дюны мягкого цвета выбеленных костей.

Марс поглотил его силы.

Когда он снова, мог нормально ходить, то стал искать сад. Он нашел его, но двор был пуст, а на земле лежали обрывки материи. Чудовища, жившие в нишах и на стенах, бежали, вероятно, опасаясь мести звездожителей. Тогда он начал блуждать по городу. Он знал, кого ищет.

Прошло время. Скоро ему нужно будет улетать. На космодроме был уже подготовлен космический корабль с его эмблемой и закрашенной черным эмблемой Марио. Каждый день, но в разное время, он возвращался на площадь Вохин, смотрел, как льется вода в бассейн и волны медленно, почти неподвижно образуют круги вокруг струи.

Однажды он увидел девушку. Она шла, повернувшись к нему спиной, и длинная одежда невероятным образом прижималась к ее телу.

Он подошел к ней, слыша скрип своих сапог, но ее не коснулся, а когда хотел поздороваться с ней, из горла вырвался лишь сдавленный хрип. Он попытался заговорить на древнем марсианском языке, но слова лишь неловко катались у него во рту.

- Я искал вас, - сказал он угрюмо, сознавая свою беспомощность.

- Зачем? Чтобы убить меня?

- Чтобы… чтобы поблагодарить, - ответил он и тут же, как под принуждением, спросил: - Вы не марсианка?

Она покачала головой, казалось, что-то вспоминая.

- Нет.

Руки ее отпустили край бассейна, и она сказала ему:

- Я счастлива, что вы не умерли.

Она взяла протянутую руку, и его пальцы коснулись одежды. Ему показалось, что мех вздрогнул, и у него появилось желание схватить его, но воспоминание о Марио удержало. Он с трудом преодолел нахлынувшее чувство отвращения. Внезапно девушка крепче схватила его руку, потянула ее и положила на мех, а он без сопротивления повиновался. Ему показалось, что к его ладони прижался рот, словно доверчивый, беспомощный зверек молил его о ласке.

- Она защищает меня, - сказала девушка. - Она живая и принадлежит мне с самого моего рождения.

Он обшарил память, но напрасно. Ни во время обучения, ни из рассказов других путешественников он не слышал ни о чем подобном. Потом появилось размытое воспоминание о мифе, связанном с волнующими и жуткими событиями. Туника Несса. В древнем мифе она разорвала героя и пожрала его.

Жалмар неожиданно спросил:

- Как тебя зовут?

Она заколебалась.

- У меня нет имени. Почему у меня должно быть имя? Я единственная в своем роде.

- Единственная? - недоверчиво повторил он.

Он уставился на ее голубые волосы. Это не было краской. Корни их были темными, цвета драгоценного камня. Может быть, она говорила правду. Вместе со своей одеждой она была высажена на этом песчаном берегу, сказал себе Жалмар, после неудачного путешествия в космосе или во времени. Она прибыла ниоткуда.

И поэтому вскоре он подарил ей древнее марсианское ожерелье, найденное в треугольной тени маленькой лавчонки. Оба надела его на шею и больше не интересовалась им. Он был уверен, что красота камней ожерелья была ей безразлична.

Они никогда не говорили о Марио и редко - о других вещах, потому что их взаимное доверие основывалось на молчании. Девушка не обращала внимания на общество Жалмара так же, как раньше не обращала внимания на свое одиночество. Он встречался с ней в условленные часы у источника, приносил ей мед, хлеб или наполненный молоком сосуд, который извлекал из потайного кармана. Иногда ее равнодушие приводило его в отчаяние, иногда оно почти льстило ему, потому что он чувствовал, как его притягивает ее неприступность и невозмутимость. Казалось, ее ничто не касалось: ни угрожающие ей опасности, ни чувство, которое он испытывал к ней. Словно одежда была броней, закрывающей не только ее тело, но и душу.

- И чем живет эта одежда? - спросил Жалмар однажды.

- Мной.

Они сидели одни в заброшенном саду. Она научила его обнаруживать эти сады по множеству незаметных признаков, и теперь он знал, сколь многочисленны они были и как близка Тола к смерти за своей каменной маской. Изящные кристаллические ветви искусственного дерева дрожали на ветру. Девушка завернула одежду, и Жалмар увидел на внутренней стороне ее локтя три продолговатых пятна. Он в первый раз увидел изнанку одежды, которая напоминала тонкую, голубоватую, пронизанную сосудами кожу. Из края на него уставились, словно глаза, три крошечных отверстия.