Вячеслав Поляков: Долгая дорога в рай (СИ)

— …Не слишком ты их? — спросил Второй.

— Папа сказал: надо показать зубы. Вот и показываю. И это только начало…

— Начало? А дальше-то что будет?

— Дальше? Надо сделать всё, чтобы они вообще забыли к нам дорогу, и внукам своим наказали. Ты выяснил кто устроил тот взрыв в полицейском участке?

— Выясняю. Слишком большой жилой массив вокруг. Пока все квартиры проверю…

— Начни с другого конца. Прошерсти начальство наших тогдашних собеседников. Так быстрее получится, я думаю.

— Почему?

— Помнишь, они сказали, что их начальство искало смертников на эту работу. Не зря же они так думали? Вдруг не я тому причина? Надо проверить.

— О'кей. Щас сделаю, — Второй исчез.

Славик повернулся к тестю:

— Георгий Ильич, что будем делать по Вашей линии?

— Вы знаете, Слава, — задумчиво начал тесть, — я тут вот что подумал: а имеем ли мы право применять Ваши способности в данной ситуации и в наше время? Не приведёт ли это к необратимым последствиям для человечества?

— Эффект бабочки Брэдбери? Я думал об этом. И вот что я Вам скажу, уважаемый Георгий Ильич. Даже если сейчас вся Москва выйдет в подмосковные поля и дружно начнёт давить бабочек, следующие выборы всё равно выиграет Путин.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Как говорил Ваш тёзка по отчеству, для того, чтобы революция свершилась, нужна революционная ситуация. В более широком смысле это означает следующее: для того, чтобы любое событие произошло, нужны необходимые для этого условия. К примеру: бабочка может сколько угодно махать крыльями в Айове, но, если в Индонезии не сезон дождей, то ливень там не начнётся.

— Это всё так, но…

— Никаких «но». Не забывайте: не я первый начал. И, если уж на то пошло, я как раз и делаю сейчас всё для того, чтобы никто не смог воспользоваться моими способностями в своих целях. В идеале, хотелось бы сделать так, чтобы о моих возможностях не знал никто. В крайнем случае я просто перезагружу реальность на момент ДО той злополучной ночи, когда я собрал ту чертову установку. Все просто забудут о произошедшем. А я просто не буду монтировать то оборудование.

— Что же тебя останавливает сделать это сейчас? Уничтожь эту неделю реальности — и все дела.

— У них останется всё заказанное оборудование, «чертово колесо», чёрный шар. Проверка эта, в конце концов. Где гарантия, что кто-нибудь другой когда-нибудь не сможет повторить мой эксперимент? А стирать реальность на бОльший срок? На какой? Так можно полжизни стереть. Нет уж. Это мы оставим на самый крайний случай. Пока ещё можно побороться, а там увидим. Ну и, самое главное: способности-то свои я на том эксперименте получил. Не потеряю ли я их, стерев сам эксперимент? Не хотелось бы. Как-то привык, знаете ли. Даже нравится, — хитренько улыбнулся Славик. — И поэтому, — решительно продолжил он, — продолжаем кошмарить противника. Что бы ещё такое сотворить? Жуткое и непонятное. Георгий Ильич, что посоветуете?

— Ну, с моей, как военного атташе, точки зрения, желательно чтобы в стране вероятного противника не осталось бы никакой информации о произошедшем с Вами, Слава. Ни об эксперименте, ни о Ваших способностях, ни, вообще, о таких возможностях кого бы то ни было в принципе. Это страшное оружие, Слава. И если оно попадёт в чужие руки, то…

— Не попадёт. Конкуренты мне не нужны.

— Это радует. Да, и ещё: позвольте маленький совет, Слава.

— Давайте.

— Попробуйте как можно быстрее привыкнуть всё делать без шума. Я понимаю, что Вам ещё хочется показать всем свою крутизну; но, поверьте, со временем Вы сами будете с досадой вспоминать это излишнее метание бисера… Серьёзные дела не любят огласки. Вы даже не представляете сколько величайших битв человечества выиграно в тишине кабинетов…

— Да? Хм… Не ожидал… Спасибо за совет, Георгий Ильич. Я подумаю об этом…

— Ну и хорошо. Поэтому постарайтесь без этого Вашего «жуткого и непонятного». Чем меньше народа будет знать о происходящем, тем меньше у нас будет хлопот.

— Пожалуй, Вы правы. Значит, меняем тактику? Вместо шума — ничего?

— Именно так.

— Принимается. Но, с одним условием.

— С каким?

— Вы назначаетесь нашим начальником штаба. Отныне планирование всех операций лежит на Вас, уважаемый. Возражения не принимаются. Так что, с повышением Вас.

— А это точно повышение? Из военных атташе в начштаба? Не круто?

— Отвечаю по пунктам: да, это повышение. Из атташе в начштаба планеты Земля. И да, это круто. И, конечно, по блату. По родственному, так сказать. Чужих на таком посту нам не надобно. Звание выбирайте себе сами. Ниже маршала даже не думать.