Пол Андерсон: Мы выбираем звезды

Почва вздрагивает. Пронзительно воет ветер. Я как могу успокаиваю ястреба и зайца, ворона и лисицу, полевку и воробья. Бояться им осталось недолго, но я хочу, насколько получится, избавить их от мук.

На поверхности Фаэтона появляются черные пятна. Дым, пепел… Один за другим просыпаются вулканы. Диск планеты пересекает ломаная линия – трещина, что ведет в пылающие недра. У нас начинается землетрясение: рушатся холмы, грохот перекрывает рев урагана.

Я возвращаюсь. Наши души сливаются в объятии.

Фаэтон взрывается. Он врежется в нас прежде, чем разлетится на кусочки; перед ним мчится сверкающая волна. Наш мир сотрясается и стонет.

Прощай, любимый.

Падают первые метеориты.

Спасибо за все, что ты дала мне за все, чем ты была. Я люблю тебя.

Шансы составляли один к семи, если только призрак не сменил берлогу. Тогда они станут нулевыми, а поиски превратятся в бег наперегонки с врагами. Правда, Кира искренне надеялась, что до этого не дойдет. За пределами Земли она имела дело с безбрежными просторами и вакуумом, порой сталкивалась с насилием, но еще никогда не спасалась бегством. Por favor, [1]ей бы всего лишь доложить, что Гатри нигде нет, и вернуться в космос.

Так нельзя! Она ведь дала клятву!

И потом, опасность вряд ли настолько велика, иначе ее бы не послали. Нет, она просто смешается с толпой пассажиров в общественном транспорте, и никто не заподозрит, что у нее при себе – хозяин «Файербола». А если «ищейки» все же пронюхают, что она побывала в комплексе Эри-Онтарио, на любой их вопрос имеется готовый ответ. Первые несколько лет жизни Кира провела в Торонто: вполне естественно, что, получив увольнительную на Землю, она воспользовалась случаем и посетила знакомые с детства места. А когда полиция соберется вызвать Киру Дэвис на допрос – если, конечно, соберется, – они с Гатри будут уже далеко-далеко от Земли.

Кира вдруг ощутила прилив гордости. Она спасает самою Гатри!

Только не зарываться! Главное – не терять головы и держаться как можно естественнее. Сосредоточимся лучше на уличном движении. Лавируя между многочисленными пешеходами, по улице двигались десятки маленьких трехколесных мотоциклов вроде того, в каком ехала Кира. Прозрачные, почти невидимые колпаки, призванные защищать от непогоды, на большинстве машин были опущены, однако Кира свой откинула и сложила, повинуясь необъяснимому стремлению к свободе – даже в таких мелочах. Другой транспорт на эту улицу не допускался. Над головами людей, отбрасывая тени, громыхали по эстакаде грузовики, по небу то и дело проносились флайеры. Словом, несмотря на тяжелые времена, жизнь в мегаполисе била ключом.

Люди куда-то спешили, толкались, размахивали руками; впрочем, немало было и таких, кто никуда не торопился и шагал, словно на прогулке. В толчее было не различить ни цветов одежды, ни лиц. Запахи перебивали друг друга, в ушах отдавались шаги и голоса. Ветер гонял от стены к стене клубы то ли дыма, то ли чего-то еще, забирался Кире под одежду, горяча кровь и помогая на какой-то миг забыть о вони и сутолоке.

Неужели сектор и впрямь превратился за двадцать лет в сущий ад или память обманывает? Трудно сказать. Родители редко возили Киру на восточное побережье озер. Как бы то ни было, повода чувствовать себя в опасности нет. Ее окружают люди, скорее всего, вполне приличные. Смуглокожая женщина в сари, кабальеро с колокольцами на широкополой шляпе; мужчина, чьи крупные, все в шрамах руки и эмблема братства на рукаве выдают в нем разнорабочего, семейная пара в зеленом (цвет, который издавна предпочитают приверженцы веры в Возрождение), – ну какая от них может исходить угроза? Опасаться следует носителей передовой технологии, обладающих деньгами и властью; точнее, тех из них, кто принадлежит к правительственным кругам этой страны. По крайней мере, так утверждает математическая статистика.

Тем не менее, покрытые копотью стены, темные дверные проемы, охранники в магазинах, витрины которых когда-то ломились от товаров более высокого качества, и, прежде всего, толпы народа напоминали кошмарный сон. Быть может, она, Кира Дэвис, движется по асимптоте, [2]тщетно пытаясь приблизиться к заветной цели?

Неожиданно Кира увидела впереди распахнутые ворота Внутреннего Города, и на сердце сразу полегчало. Пускай целиком, а он поистине гигантских размеров, комплекса отсюда не разглядеть, пускай некоторое время назад она различала с пригорка колонны, арки, башни и крыши лазурно-голубых тонов и центральный шпиль, увенчанный тэтой – буквой греческого алфавита, а теперь видит лишь ворота, этого для нее достаточно.