Виталий Сертаков - Рудимент

Я подумал о Куколке. Вот кто прекрасно годился для боевых действий. О тех существах, которых она называла моими детьми, я трезво размышлять не мог. Что-то во мне противилось, словно врубалась на полную мощность сирена, заглушая остатки логики. Проще всего было бы успокоить себя тем, что меня использовали.

Такая фраза часто произносится в кино.

Мне очень хотелось посоветоваться с Барковым: несмотря на его выкрутасы, больше поделиться было не с кем. Но в свете последних событий я решил поберечь психику соседа от таких новостей. Вряд ли он поздравит меня со счастливым прибавлением семейства. Кроме того, мне надлежало определиться в главном вопросе.

Я ни минуты не сомневался, что рано утром получу сообщение от Сикорски. Он же не идиот и обнаружит отсутствие компьютера. Наверняка, старый аллигатор предложит сделку. То есть сначала начальники будут в панике, захотят поставить на уши полицию и все такое, но Сикорски умеет смотреть вперед. Он начнет гадать, насколько я осведомлен, а когда убедится во взломе файлов «НРР», привлечет к поиску не копов, а совсем иные службы.

Мне давно хотелось оборвать Куколкины сопливые излияния. Не потому, что я к ней плохо отношусь, напротив, мне больно вместе с ней, просто последние дни со мной на связь выходил совершенно иной человек, совсем не та лучезарная девочка с наивными серыми глазами…

Следующую мысль я гнал от себя, но она настойчиво терлась и скреблась, точно кошка, случайно оказавшаяся за захлопнувшейся дверью.

Я боялся, что мне придется пожертвовать Куколкой ради спасения нашей экспедиции.

Крадущийся впереди Барков резко затормозил. Таня охнула и рванула кресло в сторону, разворачиваясь за ближайшей кадкой. Молодчина, не пустилась наутек, а все сделала верно! Мы находились перед плавным поворотом к пропускному пункту в тоннель. Выезд из внутренней Крепости прятался в недрах гаража и заслонялся дополнительной раздвижной секцией. Слева от решетки светились два окошка; мы видели ряд включенных экранов и угол стола с блестящим кофейником. Большая решетка тоннеля, предназначенная для габаритных грузов, была, как и внутренняя, задвинута, но рядом зиял сквозной проход с турникетом.

Я приподнял под одеялом пистолет. Все планы летели к черту. Я готовил пламенную речь, рассчитанную на мгновенный победоносный эффект. Дежурные должны были выскочить — и тут же заснуть. Но дежурные выскочили несколько раньше, не дождавшись нас.

Мужчина в белой рубашке и черных отутюженных брюках лежал лицом вниз. На его поясе тихо шипела рация, а в идеально отполированных ботинках отражались настенные светильники. Я не сразу сообразил, что так шокировало Баркова. У дежурного по плечо отсутствовала правая рука; скорее всего, он скончался от болевого шока. Минутой позже мы обнаружили и руку, и пистолет.

Мужчина успел выстрелить дважды, и обе пули попали в цель. Эхо этих выстрелов мы и слышали с Владиславом у него в палате. Но существо, в которое он стрелял, не угомонилось сразу, оно успело убить его и второго вахтера. Назвать того, кто это совершил, человеком у меня не поворачивается язык. Второй патрульный, такой же аккуратный и подтянутый, сидел за столом внутри дежурки. Слева от него стояла неостывшая чашка кофе, а в правой руке охранник сжимал трубку телефона. Но позвонить никому не успел, поскольку в глаз ему вогнали металлическую ножку от стула. Ударили с такой силой, что тупая ножка пробила кость и торчала у бедняги из затылка.

Все затаили дыхание. Я держал Таню за руку и вдруг решил для себя головоломку, не дававшую мне спать последнюю неделю. Я читал электронные послания Дженны и никак не мог поймать ускользающий обломок паззла. Теперь все собралось воедино. Как выразился позже Леви, мы узрели лик дьявола. На самом деле, все гораздо проще. Мы встретились с соплеменниками Дженны.

Куколка не напрасно не доверяла матушке. Девчонка была отнюдь не первым ребенком, зачатым в дебрях корпуса «А», и, возможно, не последним. Но, без сомнения, она стала самой большой удачей фирмы «Сикорски и К°», она могла существовать среди людей, лишь периодически подправляя аномальные всплески ДНК. Судя по событиям последнего месяца, Сикорски сделал огромную глупость. Дженна находилась на пороге самоконтроля. Если бы мамочка позволила ей родить ребенка, все могло пойти иначе.

Она родила бы мне единственного сына.

Она почти научилась управлять своим невероятным организмом. Но мамочка не дала дочери такого шанса стать человеком. Сумасшедшие беременности Куколки взорвали все неокрепшие связи, сорвали гайки с болтов, превратили ее тело в котел неуправляемых реакций…